Кто-то выключил звук. Павел бледнеет, Илона застывает, вцепляется в его локоть, а Темыч больше не играет с плюшевым кроликом. Шум волн, встревоженное дыхание ветра и – наше, возвращается с кашлем Павла. Будто у него в легких – целое море.

Илона подскакивает и, спотыкаясь, несется к сумке.

Темыч зовет отца, дергает его за плечо, но тот не реагирует. Павел вот-вот вывернется наизнанку.

Илона трясется и, когда подбегает к мужу со шприцем, едва держится на ногах. Я не вмешиваюсь, лишь наблюдаю. Удивительно – по ОБЖ в школе у меня была заслуженная пятерка – я вызубрила весь учебник. Но сейчас, когда наступил момент икс, в голове – ни строчки.

Суета прекращается быстро. Илона вводит лекарство Павлу в руку. Темыч испуганно стискивает кролика. Мир успокаивается. Павел еще покашливает, но уже не выворачивается наизнанку. Илона опускается на валун. Секунду назад эти двое пересеклись, а теперь опять параллельны.

Никто не издает ни звука. Нас оглушил кашель. Волны шумят предательски тихо, сердце бьется глухо, точно под ребра напихали ваты.

Мы запрыгиваем в «Волгу», когда Темыч вытаскивает из рюкзака телефон и тычет пальцем на время. В салоне душно. Павел выкручивает радио на максимум. Поет Titiyo – Come Along. Эта песня им к лицу. К лицу моим параллельным персонажам.

Мы доезжаем до поселка минут за десять, не больше. Пока Павел заносит в дом рюкзаки со страховкой и игрушками, я спрашиваю у Илоны:

– Что с ним?

– Аллергия, – слишком резко отвечает она. Анафилактический шок? – Вообще-то я ношу лекарство для себя, постоянно летом задыхаюсь… Но в последнее время Паше тоже не очень хорошо. То пыльца, то пыль, то специи…

– Я люблю добавлять в выпечку ванилин. Ох… – я хватаюсь за голову. – Что же вы не предупредили!

Илона хлопает меня по спине и исчезает в доме. За ней плетется Темыч и с каждым шагом все быстрее превращается в Артема.

До вечера я работаю над книгой. Печатаю, печатаю, печатаю… Но все не так. Параллельные линии ломаются и снова и снова пересекаются.

Вот же она, Илона – та, кто не любит, когда сына называют Темычем.

Вот Павел – человек, обожающий море и именно Темыча.

А вот мальчик с пакетом вместо лица, пощадивший лишь кролика и странного друга по имени Нечто.

У меня не получается их срисовать.

Я устанавливаю себе норматив по знакам – чтобы не выбиваться из ритма. Чтобы не захлебнуться. Звоню Рите в тысячный раз. В миллиардный – клянусь, что все отлично.

О родителях ничего не вспомнила.

Книга пишется с трудом.

Покончив с нормативом, я выхожу на улицу. Мне так душно, точно я не пять страниц написала, а сотню.

У калитки курит Павел. Дым обволакивает его и стелется туманом по земле.

Я взлохмачиваю волосы.

– Как вы?

– Лучше. Что, испугались? – хмыкает он и снимает очки.

– Есть немного. Простите.

– Забыли. – Он сжимает сигарету двумя пальцами и всматривается в нее с сожалением, словно курит стодолларовую купюру.

– А… – Щеки вспыхивают. Благо, я тону в сигаретном дыме. – Почему Илоне не нравится имя Темыч?

– Кто ее знает. Она как шляпа фокусника. Непредсказуемая до ужаса. Что наколдуешь, то и выпрыгнет. – Он запрокидывает голову и выдыхает новое облачко. Лицо вновь сползает. – Твое предложение в силе?

– Какое?

– О серфинге.

Я приподнимаю бровь.

– Но ведь вы не катаетесь.

– Согласен! Как это я до сорока дожил и не покатался? – подмигивает он. – Так что?

– А Илона?

– Придумаю что-нибудь. Для нее серфинг – больная тема. А я давно мечтал попробовать, да компании не было. – Он тушит сигарету и бросает ее в консервную банку, прикрученную к забору. – Мы познакомились с ней в городе. Как ни странно, у психолога. Она спасалась от прошлого. Я – тоже. Десять лет лечился, хоть и с перерывами…

– От чего?

Павел сует руки в карманы.

– Кхм… у нас с сестрой были некоторые разногласия. Мне не нравилась ее работа, но потом все наладилось. Сейчас она поет. Только поет.

Я выскальзываю из номера рано утром. Павел говорит Илоне, что проведет для меня экскурсию по поселку. Она чует ложь: уголки губ подрагивают, на лбу появляются морщины. Но как ни в чем не бывало желает удачи.

Мы спешим на соседний пляж. Туда, где громоздится двухэтажное здание. На крыльце топчется мужчина в спасательном жилете. Павел объясняет мне, что незнакомец сдает в аренду доски и инструктирует.

В животе что-то трепещет. Наверное, чайка, но я не поддаюсь. Тренер выдает нам доски и лиши [13] , а затем проводит зарядку. Мы пробуем работать с досками на суше, а после – отправляемся в море. Тренер учит нас грести. Меня шатает из стороны в сторону, зато у Павла получается сразу.