– Он. И самый опасный! Лучше уж подольше шлепать, но в обход, через другие кляксы.

– Кляксы – это клуксы?

– Ну да. Тоже наши окрестили – чтобы проще было. Мы вот из семнадцатой кляксы… как в плевке живем – гоблин неожиданно скрипнул зубами, утер глаза ладонью, едва не выронив бутылку с водой – Дерьмо!

– Дерьмо – согласился я, отдавая таблетку «шизы» – Но жить везде можно.

– Тоже верно. Бывай, бро!

– Бывай.

Гоблин ушлепал, бормоча под нос что-то злое и почти невнятное. Я только и уловил что-то вроде «ублюдочные Сопли жадюги», «сучьи кляксы» и совсем уж неожиданное «трахнутые эльфы!», причем гоблин усиленно грозил кулаком потолку. И все же выронил бутылку. Подобрал, постоял… как-то сник и побрел дальше, ожесточенно хлебая изотоник…

Накрошу-ка я и себе шизы в бутылку… вдруг жить станет легче…

Требуется незамедлительное принятие душа.

– А черт…

Спорить бессмысленно. Нащупал взглядом открывшуюся шагах в двадцати впереди и слева узкую дверь и пошлепал к ней, зная, что за мной пристально наблюдает с потолка система. Придется все же привести себя в порядок…

Спустя четверть часа вывалился из душевой кабины другим человеком. Ой… куда я замахнулся. Не человеком – гоблином. Посвежевшим чистеньким гоблином в стремительно просыхающей одежде. Поясную сумку удалось не намочить.

Баланс: 67.

Отхлебывая сладко-солено-фруктовый изотоник, не спеша подошел к двум наиболее интересующим меня торгспотам. Оглядел представленные на витрине товары. Что ж… ничего особенного, но есть за что зацепиться взгляду. В прошлый раз я глядел мельком. Сейчас же изучал пристально – с твердым намерением купить. И для себя, и для членов команды.

Позвать их сюда и пусть выбирают себе по душе?

Я не настолько кретин. Нет. Для каждого из группы я выберу сам. И оружие, и экипировку. А затем научу всем этим правильно пользоваться. Только так и никак иначе. Прочие любительские способы меня не интересуют совершенно.

Начну с…

Лишь привычка поглядывать по сторонам спасла мне жизнь. Краем глаза я увидел стремительную беззвучную тень. Успел отдернуть голову. И намертво зажатое в кулаке длинное шило прошло в сантиметре от виска. А воткнуть шило гаденыш планировал в глаз…

– За Джонника! – торжествующе вякнул несостоявшийся убийца и осекся, замерев в неудобной позе. Дошло до него наконец-то. Но как-то с запозданием.

Я крепко держал его за локоть вооруженной вздернутой руки. Держал левой рукой, чувствуя, как в напряженном локте опять просыпается боль. Держал и смотрел в заполненные слезами мокрые глаза гаденыша.

– Я любил его! А он любил ту шлюху! – истерично крикнул мне в лицо парень и попытался выдернуть руку. Я шатнулся следом за ним. Стеклянный звон… Он вздрогнул, коротко ахнул и уронил голову мне на плечо. Не отпуская обнявшего меня мертвеца, глянул на потолок, по сторонам. Вроде тихо. Полусферы нет, ближайший орк шагах в двадцати и стоит спиной. Приподняв парня, оттащил его к выступающей из стены скамейке. И уложил на бок так, чтобы он смотрел в стену. Отойдя, оглядел «натюрморт» и, развернувшись, пошел прочь, на ходу убирая левую руку обратно в перевязь и пряча под нее обмотанную тряпкой рукоять. Само отломанное стеклянное лезвие осталось в сердце трупа, заперев рану. Сердце встало почти мгновенно. Если и выльется кровь – то пару капель самое большее и никаких привлекающих внимание кровавых пятен.

Парня я узнал – один из трех оставшихся в живых из его кодлы. Все же решился один из них на месть. Но по личным мотивам. А судя по невероятно расширенным зрачкам – парень был под дурью. Чем-то закинулся для смелости. Что ж – тоже информация, хотя предпочел бы получить ее другим способом.

Через пять минут я стоял рядом с такими же торгспотами у другой стены кляксы. Огляделся – не мчится ли еще один мститель? Вроде никого. Можно спокойно рассматривать и прицениваться.

Немного жаль стеклянный клинок. Когда воткнул, услышал характерный треск ломающегося стекла. Эльфийский цветок испил столько крови, сколько мог. И остался в сердце последнего врага – разве не красивая смерть для оружия?

Стоп… глянув чуть в сторону, сходил до одежного автомата. Прокрутил витрину и убедился – черных футболок в продаже не было. Зато нашлись отличные трусы ценой в один сол и серые невзрачные штаны стоимостью в десять солов. Дорого! Но я купил. Ложной скромностью и разными комплексами не страдаю, могу хоть голым ходить – причем свободно и с располагающей милой улыбкой. И действовать голым смогу – в любой ситуации. Есть у меня такая отчетливая внутренняя убежденность. Но я должен выглядеть как человек серьезный – а за такового меня вряд ли примут, увидев торчащие из-под черной футболки коротенькие шортики.

Приобрел. А теперь серые носки за один сол и серые кеды за десять. Странные у них тут ценовые категории. Заметил, что синие, зеленые или красные носки стоят уже два сола. Такая же наценка в один сол касается всех предметов одежды и обуви. Стоимость красителя? Я взял самые дешевые вещи. Хотя добавил бы по солу за штаны и кеды, имейся в продаже черный цвет.

Рюкзак. Это обязательный пункт. И я уже отыскал взглядом единственный вариант ценой в пятнадцать солов. Небольшой рюкзак литров на двадцать пять. Невзрачный серый рюкзак с до обидного узкими непрактичными лямками. Но я его купил.