Шрифт:
Ловчий хмыкнул.
— Он же дурачок? Или сомневаетесь в этом?
— Он — дурачок, его дядя — нет. К тому же солдаты прониклись к Руне искренней симпатией. Они… так скажем… могут принять участие в его судьбе.
— Благодарю за предупреждение, магистр. Отправимся за мальчишкой прямо сейчас. У брата Даана будет время оценить его эфирное поле. Возможно, он сумеет заметить нечто, чего не заметили вы.
На том и распрощались.
Зайдя во двор нашего дома, Макс вон Сюйд первым делом забрался на запятки кареты и выудил из закрепленного на крыше сундука две бутылки вина — белого, сладковатого и крепкого. К выпивке у нас отыскались луковица, колечко кровяной колбасы да краюха черствого хлеба, но жаловаться было грех; каноник Йохан остался ночевать в доме деревенского священника, а для двух человек трапеза была не столь уж и скудна.
Выслушав условия выдвинутого некроманту ультиматума, Макс даже закудахтал от удовольствия.
— Гениально! — заявил он, разливая вино по кружкам. — Уверен, его высокопреосвященство оценит твою затею по достоинству! Посуди сам, со стороны все выглядит так, будто герхардианцы не смогли добраться до Фалька и вознамерились отыграться на его племяннике! Слухи делают в глазах черни некроманта героем, а тут такое…
Порученец архиепископа нисколько не сомневался, что Ивар Фальк не выдаст своих бумаг, и я был склонен с этим мнением согласиться. Моя уловка не сработала, но что сделано, то сделано. Чего уж теперь…
В голове мягко и приятно зашумело, я развалился на стуле, зацепил ногой составленные под стол пустые бутылки, и те со звоном покатились по полу. Макс убрал их на подоконник и остро глянул на меня.
— Тебя что-то беспокоит, Филипп? Выглядишь так, будто мучает изжога. Или совесть.
— Совесть? — рассмеялся я. — Ну уж нет! Хотя… сказать начистоту, и совесть тоже. Не надо было впутывать в это мальчишку.
— А у тебя был выбор?
— Нет, не было. Да это и не важно! Просто что-то не сходится! Почему мы решили, что в тайнике хранились именно записи?
— Ты так решил.
Я кивнул.
— На тот момент это казалось логичным. Но посуди сам: Ивар Фальк — пустышка, одного взгляда на эфирное поле достаточно, чтобы понять — он непрактикующий колдун, и уже давно. Ангелы небесные! Даже обладай он запретными записями о некромантии, все одно не сумел бы ими воспользоваться! Силенок бы не хватило!
— Считаешь его невиновным? — поразился Макс.
— Ну уж нет! — покачал я головой. — Но в тайнике могло храниться нечто совсем иное. Какой-нибудь инструмент. Артефакт. И эта мысль не дает покоя.
Действительно, не давала. В мире было не так уж много заклинателей, не просто ступивших на темный путь некромантии, но добившихся на этом поприще воистину выдающихся, если так можно выразиться, успехов. А создать артефакт для поднятия мертвых мог лишь воистину выдающийся некромант. Прежде мне доводилось слышать о костяных свирелях, с помощью которых управляли полудюжиной покойников, здесь же, если верить показаниям очевидцев, счет поднятых мертвецов шел на дюжины.
Возможно ли это вовсе?
— Еще малец этот юродивый! — проворчал я, недовольно морщась. — Нехорошо с ним вышло, совсем нехорошо…
— Надеюсь, ты не дашь слабину? — обеспокоился порученец архиепископа.
— Если Фальк подпишет признание, Вселенская комиссия позаботится о его племяннике, — сказал я и кисло улыбнулся. — Но только в этом случае. Иначе местный магистр-управляющий проклянет меня на веки вечные.
Макс захохотал.
— Да, подарок ему выйдет не из приятных! Два Фалька по цене одного!
Мы посмеялись, а затем я допил вино, запер входную дверь и отправился спать.
Завтрашний день намечался не из легких, но я даже не подозревал, сколько неприятных сюрпризов он в итоге преподнесет…
ГЛАВА 6
Из забытья вырвал резкий неприятный звук. Я встрепенулся, силясь понять, что происходит и где нахожусь, в руке сам собой возник сграбастанный с табурета пистоль.
Звон! Меня разбудил звон стекла! В темноте мелькнула тень, из своей комнаты выглянул Макс в одном исподнем, зато со шпагой в руке. Он какое-то время прислушивался к тишине, затем спросил:
— Что это было?
Я слез с кровати, запалил огарок свечи и в его неровном мерцании увидел упавшие с подоконника бутылки; одна из них разбилась.
— Кошка, мыши или ветер?
Макс подошел и легко снял раму, подержал в руках, затем вернул ее обратно.
— Забыли запереть ставни, вот кто-то и решил влезть в дом.
— Зараза! — зевнул я.
Голова после выпитого вина была тяжелой, рассуждать о мотивах злоумышленника не хотелось. Мы разобрались со ставнями и отправились досыпать, но, прежде чем улечься в кровать, я привел к бою и второй из пистолей. После спал как младенец.