— То было вчера! — отрезал фельдфебель Сепп и объявил: — Мы будем сопровождать вас!

— Зачем?! — удивился я. — Едва ли Руне унес книгу слишком далеко от деревни.

Пятеро братьев, я, Макс и вооруженный арбалетом кучер представляли собой серьезную силу, но фельдфебель лишь презрительно скривился.

— Вы не знаете здешних мест, а я отвечаю за вашу безопасность головой. Мы пойдем с вами.

Я пожал плечами.

— Поступайте, как сочтете нужным.

Макс вон Сюйд придвинулся ко мне и тихонько спросил:

— А если малец заведет нас в засаду?

— Скажи об этом брату Стеффену, — кивнул я на ловчего, в глазах которого горел неподдельный охотничий азарт.

— Драные селедки! — негромко выдохнул Макс и стукнул кулаком по раскрытой ладони. — Драные тухлые селедки…

Вид у порученца архиепископа был откровенно… кислый. И немудрено: если отыщется таинственный гримуар, мне придется сдержать слово, и тогда у черно-красных отпадет нужда возиться с малолетним племянником некроманта. Уколоть орден не получится. Политика!

Я отошел к нашей карете, распахнул дверцу и забрался внутрь. Дремавший на лавке каноник сразу открыл глаза и поинтересовался причиной заминки. Выслушав ответ, он безапелляционно заявил:

— Я иду с вами!

— В этом нет никакой нужды, ваше преподобие, — уверил я тучного священника, раскрыв саквояж.

— Не вам решать это, сын мой, — отрезал каноник Йохан и выбрался из кареты. Висевший на его груди святой символ поймал луч восходящего солнца и блеснул золотом.

Я и понятия не имел, какие приказы он получил от архиепископа, поэтому протестовать не стал, обновил порох на запальных полках пистолей и рассовал их за пояс. Затем прицепил к саквояжу длинный ремень и перекинул его через плечо, с другой стороны повесил подсумок с пороховницами и пулями.

Ангелы небесные, ну и вид! Будто на войну собрался! Кинжал, шпага, пара пистолей, волшебный жезл и стилет в сапоге! Столько оружия на себе приходилось таскать разве что в Лаваре.

Я с завистью глянул на перевязь брата-стрелка, подавил тяжелый вздох и, сняв врезавшийся в плечо ремень, кинул саквояж на лавку. С собой взял только кошель, сверток провощенной бумаги с документами и рабочими записями да заготовку второго волшебного жезла и зачарованные песочные часы. Пусть кареты и останутся на попечении караульных пограничной стражи, среди служивых всегда может найтись паршивая овца. А ну как перетряхнут мои пожитки? Потеря всего остального большой проблемой не станет, но деньги, документы и магические инструменты лучше из виду не упускать.

Вернув пистоли в футляр, я убрал тот в подсумок, несколько раз легонько подпрыгнул на месте и наконец счел себя готовым к пешему походу. Крутанул намотанные на запястье четки, поцеловал святой символ и прочитал короткую молитву о благополучном завершении задуманного. Меньше всего мне хотелось бродить по окрестным лесам, имея в провожатых малолетнего дурачка, ну да чего уж теперь…

В путь выдвинулись через четверть часа. Фельдфебель Сепп подошел к делу со всей серьезностью и помимо ротного колдуна взял на вылазку в лес дюжину солдат, а в лагере оставил только немногочисленных караульных и артиллеристов.

Егеря шли в головном и фланговых дозорах, а бойцы с арбалетами прикрывали нас сзади. Опасаться случайной банды дикарей не приходилось, и понемногу глухое беспокойство оставило меня. Ну а если вздумает выкинуть какой-нибудь фортель Ивар Фальк… Я улыбнулся и погладил магический жезл. Что ж… этим некромант избавит всех нас от множества проблем.

Весенний лес был хмурым, рассвет еще толком не осветил его, и дозорные буквально растворились меж деревьев. Мы не видели их, лишь слышали короткие условные посвисты. Наш юродивый провожатый то забегал вперед, то возвращался к дяде, а Ивар Фальк едва ковылял, спотыкаясь и пошатываясь, но обувь ему выдавать не стали, дабы в зародыше пресечь всякие мысли о побеге. Тучный каноник тоже продвигался по лесу без всякой спешки. Макс не отходил от него ни на шаг, помогал переступать через поваленные деревья и придерживал под руку, а с другого бока священника страховал кучер.

Постепенно меж деревьев начала растекаться белесая дымка тумана, видимость снизилась, арьергард подступил к нам вплотную. В отличие от егерей арбалетчикам нечасто доводилось углубляться в лес, вид у стрелков стал откровенно обеспокоенным. Они нервно озирались и реагировали на каждый звук, а тех хватало с избытком: время от времени выскакивали из-под кустов и стремглав уносились прочь зайцы, поскрипывали стволы деревьев, срывались с ветвей встревоженные пичуги.

Сначала Руне вел нас по просеке, затем свернул на извилистую тропинку, а когда из тумана выплыл силуэт расщепленного ударом молнии дуба, брат Стеффен повернулся ко мне и негромко произнес:

— Мы идем к заброшенной кузнице! Помните, вчера рассказывал о ней?

— Так и есть, — подтвердил фельдфебель Сепп, задумчиво постукивая пальцами по кирасе. Шлема он надевать не стал, предпочтя ему шляпу с широкими круглыми полями и высокой тульей. Помимо кинжала и офицерской шпаги за пояс командир роты заткнул пистоль с кремневым замком.

Макс вон Сюйд поколебался немного и сказал:

— Филипп, теперь мы знаем, где книга! Быть может, поищем ее сами?

Я промолчал, не в силах отвести взгляда от мертвого дуба и его растопыренных во все стороны сучьев. Невесть с чего вспомнились другой дуб и долгие блуждания по зимней чащобе, по спине пробежался неприятный холодок испуга. Но нет — это просто мертвое дерево, не более того.