в общем, всё не как у нас.

Небеса черны, бездонны...

Время близится к шести...

Спят и видят, блять, гандоны,

как Россию извести!

(казнь)

— Ты всё просрал!

— На всех ходил войной!

— Мы шваль и голь! — кричал ему народ.

— Из-за тебя из нас сочится гной!

А он в ответ, всходя на эшафот:

— Когда б не пьянство, воровство и ложь

под звон колоколов и вонь кадил,

когда б не гады из масонских лож,

о, как бы вами я руководил!

(дым отечества)

Гори, гори, моя еда,

еда пленительного вкуса,

жаль, что её везут сюда

не через брата-белоруса.

Уж он бы поменял ярлык

и перекрасил упаковку,

добавил бы белок в балык,

наклеил марки на морковку.

И стал бы полон рацион,

и всё бы пело и плясало,

а не валило бы в Цион,

где не сжигают даже сало.

(фемида)

И всё-таки собрали трибунал

и быстро зачитали приговор —

что да, виновен, ибо распинал,

сжигал, топил, расстреливал в упор.

Хоть адвокат и стоил стопиццот —

он отступил под натиском улик.

Эксперт проверил каждый эпизод,

и перечень свидетелей велик.

Казнить его! На стул! На эшафот!

И рукоплещет зал — и страшно рад,

что зло теперь исторгнуто, и вот

все смотрят в клетку — как там этот гад?

Ему же в пятницу уже гореть в аду?

Таким, как он, же точно места нет в раю?

А гад встаёт и громко говорит суду —

ещё меня святым объявят, зуб даю!

(социализм с человеческим лицом)

Как известно, работа — не волк,

зря так паришься ради неё ты —

проще деньги выпрашивать в долг

на жратву, на бензин для тойоты.

Что получишь в награду за труд?

Геморрой, депрессняк и подагру.

А бездельник немерено крут

и вином запивает виагру.

Это он лишь для вида тупой,

а на деле, как все паразиты,

протестует опасной толпой —

и попробуй ему возрази ты.

У него так ранима душа!

Так умильно заплаканы чада!

И маманя, окрошку кроша,

заблажит из кухонного чада:

— Справедливость! Свобода! Паёк!

— Все равны перед божеским оком!

И пока ты заводишь станок,

он кайфует в блаженстве глубоком —

Ведь оплатят ему все счета

и простят дармовые кредиты.

Никому не нужна нищета

и голодные злые бандиты.

Так что помни, здоровье губя

и ругаясь, что всё, мол, обрыдло:

ты работаешь не на себя —

а на лживое, наглое быдло.

(некрофобия)

Однообразны как шурупы,

в живое ввинчивая твердь,

меж нами ходят-бродят трупы,

везде устраивая смерть.

Им ненавистны наши шутки,

и дым травы, и вкус жратвы.

Они невыносимо жутки,

неописуемо мертвы.

В их взглядах — ледяная бездна,

да ой ты гой, да степь да степь,

и с ними спорить бесполезно —

их надо в клетку и на цепь.

А как избавимся от мрази,

то как-нибудь, в любой четверг

покурим, выпьем и в экстазе

устроим всепланетный тверк.

(экспедиция)

Идя наитьем, на флюиды,

преодолев ряды преград,

к руинам древней Атлантиды

наш погрузился аппарат.

И видим мы в иллюминатор

каркасы зданий и антенн,

и тэц, и жэк, и генератор,

и входы в метрополитен.

Здесь было всё — и пели звонко,

и сюр, и порно, и гламур,

а нынче — мутная воронка…

Кто, кто поджёг бикфордов шнур?

Мегаломаны? Урки? Орки?

Кто свёл историю на нет?

И вдруг воскликнул юнга зоркий —

смотрите, вон российский* след!

___________________________________

*корейский *еврейский *чеченский

(бином ньютона)

Один не с теми попил чайку,

другой неудачно зашёл на мост,

а третий не знал, как быть начеку,

четвёртый не смог обойти блокпост,