– В каком смысле?

– Ну, не в прямом же. Вдруг у вас совесть нечиста и эта записка заставит вас занервничать и даже уехать.

– Занервничать она меня, конечно, заставила. Но уезжать все равно не хочется. Да и Олег вот-вот приедет.

– Вот-вот, это когда?

– Скоро, - усмехнулась я.
– Плюс-минус два дня. Или неделю. Мой друг человек совершенно непредсказуемый. Например, сам себе посылку на мое имя прислал. Господи, куда же я ее дела? Совсем из головы вон.

– Посылку?

– Да-да, маленькую такую... Куда же я ее засунула? Слава богу, все в порядке, обычный склероз. Если бы потеряла, Олег бы меня просто убил, он такой".

Нет, язык мой - враг мой. Все рассказала сама и даже не под пытками. Исмаил-бей ждал, глядя на меня очень серьезно, и я решилась. В конце концов здесь ни помощи, ни, тем более, защиты мне здесь ждать ни от кого, кроме него, не приходится, а вляпалась я, судя по всему, по-крупному.

– Да, - сделав глубокий вздох, ринулась я в признание.
– Алексей знал и про письмо, и про посылку. Он знал, что посылка у меня в сумке, так что погром в квартире организовал явно не он, пусть и чужими руками. Он все время был у меня на глазах.

– Да, с этой версией приходится расстаться. Это и к лучшему. Алексей представляет здесь интересы еще одного нашего акционера, было бы очень сложно разбираться в этом криминальном клубке. А так круг возможных фигурантов все-таки сокращается.

– Надеюсь, я в него не вхожу?
– не без ехидства осведомилась я.

Исмаил-бей усмехнулся.

– Входили бы, если бы не передали мне и письмо, и посылку. Впрочем, тогда и распутывать было бы нечего, я бы просто ничего не знал... до поры до времени. Но как осмелели, однако! Играть со мной в такие игры довольно опасно. Кстати, письмо вам подсунул ваш сосед по лестничной клетке.

– Что? Этот самый, как его...

– Он знает гораздо больше, чем хочет или может показать. Мои люди с ним немного поработали, но добились только того, что выяснили: он прекрасно знает турецкий язык, только почему-то это скрывает.

– Почему такое нежное отношение ко мне? Ему не все равно, что со мной случится может?

– Значит, не все равно, и я постараюсь выяснить - почему. Единственное, что я могу предположить, вы ему просто понравились и он решил как-то вас предостеречь. Но что-то уж слишком сентиментально все это.

– Так что делать с посылкой-то? Администратор, небось, уже извелся в ожидании.

– Денек подождет, ничего с ним не случится. Пойдете туда завтра, вручите посылку и скажете, что немедленно улетаете в Москву. Не волнуйтесь, вас все время будут подстраховывать мои люди, так что никаких накладок не будет. И после этого исчезнете.

– В каком смысле?
– оторопела я.

– В прямом. Вас отвезут в аэропорт, вы пройдете таможенный контроль, зайдете в самолет и тут же выйдете из него через запасной выход. Это я устрою. Потом вас привезут обратно в Кемер и мы с вами посмотрим, как дело будет разворачиваться.

– К чему такие сложности? Во-первых, я не боюсь, а во-вторых, еще не наотдыхалась. Столько времени мечтала вдоволь наплаваться в море - и на тебе.

– Сложности невелики, а со следа они ваших знакомых собьют. Официально вас в Кемере не будет, слегка изменить внешность - не проблема, а если оденетесь как местные уроженки, да на вас никто и внимания не обратит. И мне руки развяжете: вы, может быть, и не боитесь, но я за вас боюсь. Эта публика обычно на полдороге не останавливается.

– Не понимаю, - обречено вздохнула я.
– Передам посылку, так кому я тут нужна?

– Вы? Свидетельница и как бы соучастница? Виктория-ханум, неужели вы так любите рискованные дела, авантюры?

– Читать я про них люблю, - буркнула я.
– Самое бог пока миловал. И где я буду жить?

– В пентхаусе. Там, где провели сегодняшнюю ночь. Причем жить будете столько, сколько захотите и домой улетите только тогда, когда пожелаете.

– Но если я тут начну снимать деньги с кредитной карточки выяснится же, что никуда я не уезжаю.

– А вы их снимите сразу все после общения с администратором. В вашем нынешнем жилище оборудован очень симпатичный небольшой сейф.

– Может быть, мне все-таки лучше уехать по-настоящему?
– спросила я, собрав остатки здравого смысла.
– Я причиняю вам столько хлопот...

– В основном, приятных, - усмехнулся Исмаил-бей.
– К тому же мне кажется, что распутать это дело мне будет проще с вашей помощью. А внешность меняется элементарно, если, конечно, вы согласитесь покрасить волосы и воспользуетесь контактными линзами. Вместо шатенки с серыми глазами будет брюнетка с карими, которая ни слова не понимает по-русски. Если не хотите быть просто восточной женщиной, станьте на время как бы моим секретарем. Понимаю, меня это не красит в ваших глазах, но появление рядом со мной новой женщины никого не удивит и не обеспокоит.