— Хорошо, — несколько растерянно пробормотал герцог. — Но помните, Элизабет, ваша ненависть направлена против меня, а мне вы ничем повредить не сможете.

— У меня и в мыслях нет кому-нибудь причинять вред, ваша светлость! — В ее голосе слышалось отчаяние. — Я всего лишь хочу выжить.

— А вот и наша семейная столовая, — быстро сменил тему герцог, как только они оказались в большой комнате, украшенной гобеленами. Ее потолок был расписан полуобнаженными мифологическими персонажами.

Семейная столовая! За длинным столом здесь могли с легкостью поместиться человек восемь, а если учесть, что у стен стояли еще три небольших стола, в этой комнате могла разместиться семья из двадцати человек. Герцог и герцогиня заняли места на противоположных концах стола, Бет и маркиз сели напротив друг друга. Обед подавали в русском стиле: за стулом у каждого стоял лакей, а другие слуги приносили блюда и уносили пустые тарелки. Бет показалось это невероятно смешным, и только ее принципы не позволили ей громко фыркнуть.

Она предвидела, что перемен будет много, и брала с каждого блюда по небольшому кусочку, но все же к концу обеда почувствовала, что объелась. Она заметила, что маркиз ест с аппетитом, а герцог и герцогиня пропускали некоторые блюда, дожидаясь следующих. Какой, черт побери, во всем этом смысл? Создавалось впечатление, что каждого вполне устроил бы обед из двух-трех блюд, не больше.

За столом понемногу возродился прежний светский разговор, но теперь он касался политики, и его участники продемонстрировали глубокое знание международной обстановки и прекрасную осведомленность, касающуюся позиций разных партий.

Для маркиза и его родителей подобное поведение за столом, судя по всему, было привычным, испуганно подумала Бет, чувствуя, что совершенно растерялась и не знает, как себя вести. Впрочем, долго поддаваться панике ей не позволили, и она против своей воли оказалась втянута в общий разговор искусно заданными ей вопросами. Чтобы ее не заподозрили в дурных манерах, она нехотя сыграла свою роль в этом спектакле.

Несмотря на царившую в столовой атмосферу непринужденности, Бет ощущала, как стены этой комнаты давят на нее, и она почувствовала себя маленькой и беспомощной в обществе своих титулованных собеседников. Временами ей хотелось ответить на их вежливые вопросы какой-нибудь грубостью, но она сдерживалась. Грубость не проложит ей дорогу к свободе, а самое главное, она не могла допустить, чтобы слуги потом обсуждали ее поведение, утверждая, что она не умеет вести себя в приличном обществе.

Неужели ей придется принимать участие в этом ритуале каждый день до скончания века? Эта мысль сводила ее с ума.

Наконец герцогиня поднялась из-за стола, и Бет испытала огромное облегчение. Слуги поставили перед ними поднос с чаем, и герцогиня взмахом руки отпустила их.

— Вам было трудно, Элизабет? — сочувственно спросила Иоланта, протягивая ей чашку ароматного чая.

— Для меня это было большим испытанием. Вы всегда так странно ведете себя за столом?

— К сожалению, такова семейная традиция, — улыбнулась герцогиня.

— А как же слуги?

— Они тоже часть семьи. А что бы вы хотели? Из этого дома невозможно сбежать — за тобой тут же последует целая армия слуг. Как же можно нарушить традицию? Она прекрасна, и слуги привязаны к нам всей душой. Они считают себя посвященными и счастливы принимать участие в этом действе.

— А как насчет тех лакеев, которые часами простаивают в коридорах без всякого дела?

Герцогиня рассмеялась.

— Когда-нибудь настанет день, и вам понадобится человек, чтобы отнести письмо или что-нибудь в этом роде, и вы порадуетесь тому, что существуют лакеи. Вы скоро сами убедитесь в этом, Элизабет.

— Наверное, для того, чтобы понять это, нужно родиться в семье герцога. — Бет отставила чашку, так и не притронувшись к ней.

— Насколько я смогла понять, Элизабет, — взглянула на нее герцогиня, — ваше достоинство — это результат полученного вами образования и воспитания, а также осознания того, что вы вполне способны вести независимый образ жизни. Тогда почему вы не можете справиться с ситуацией?

Бет не успела ответить, так как в эту минуту к ним присоединились мужчины. Герцогиня начала о чем-то увлеченно рассказывать, а Бет пыталась понять, есть ли какая-нибудь связь между той ситуацией, в которой оказалась она, и тем положением, в котором оказалась угнетенная Европа. Пожалуй, нет. Ее нынешнее положение — всего лишь каприз герцога, который графиня не приветствует, но с которым маркиз готов смириться.

Значит, ее целью должен стать маркиз. Она принялась внимательно изучать его.