При этих словах глаза Джека наполнились слезами. Он на какое-то время умолк и принялся подбрасывать хворост в огонь. Затем сел и заговорил снова:

— Андреас был моим лучшим другом. Я жил ради тех дней, когда мы с ним были вместе, свободные и беззаботные. Мы вместе ловили рыбу и строили в лесу шалаши, а потом, когда наши желудки напоминали о том, что пора подкрепиться, мы возвращались к нему в дом, чтобы перекусить и утолить жажду. Его семья отличалась от моей во всем. Они всемером жили в своей крошечной лачуге: Мария и Алесандро, родители, и пятеро их детей. Там всегда было шумно, но казалось, что все они счастливы. У них явно не было денег, но Алесандро был опытным охотником и мастером по части сбора грибов и ягод. Мне казалось, что их дом всегда был наполнен аппетитными ароматами сытного обеда. У Марии всегда находился для меня лишний кусок, и я никогда не отказывался от угощения, хотя дома у меня было все, что я только мог пожелать. Но еда, приготовленная нашим поваром, никогда не была такой вкусной, как тушеное мясо, которое готовила мать моего друга.

Однажды летом, вернувшись домой на каникулы, я пошел прямо к ним, чтобы, как всегда, найти Андреаса, но его там не оказалось. Его мать сказала, что так как ему исполнилось четырнадцать лет, он должен помогать отцу на ферме. Это был конец нашей дружбы. Я постоянно видел его, видел, как он усердно трудится, но мы больше не могли проводить время вместе. Знаю, что я был неправ, но я обижался на него за это. Как будто он вырос, а я остался неразумным юнцом, и теперь, когда он стал мужчиной, у него больше не было времени для наших детских забав.

Джек встал и неожиданно скрылся в лесу. Я хотела пойти за ним, но Бен сказал, что ему лучше побыть одному.

— Он вернется и сам все расскажет, когда сочтет необходимым.

Мы остались ждать у костра. Джека не было целую вечность. Я глядела на огонь, чувствуя, как мои глаза слипаются, но отказывалась ложиться спать. В конце концов, Бен оказался прав: Джек вернулся и продолжил свой рассказ, как будто не замолкал вовсе.

— Я никогда никому этого не рассказывал, — сказал он. — Это был худший поступок во всей моей жизни. Вы двое думаете, что я хороший человек, но на самом деле это не так.

И тогда он сел спиной к нам и поведал оставшуюся часть истории:

— Тем летом все изменилось. Мой отец продал большую часть нашей земли застройщикам под участки для новых домов. От скота мы избавились, и на нашу ферму пришли строители.

За день до отъезда в школу я скучал и бродил один, пока случайно не наткнулся на Андреаса, убиравшего в поле урожай. Он сочувственно посмотрел на меня, как будто ему было меня жаль, хотя я был Чистым, а он — Отбросом. Положив мне руку на плечо, он спросил, все ли у меня в порядке.

Не знаю почему, но меня это разозлило. Мне показалось, будто он смотрит на меня свысока, будто считает меня ребенком. Я грубо оттолкнул его и сказал, чтобы он не смел прикасаться ко мне. Назвал его грязным Отбросом. Он мгновенно поник, но это лишь усилило мою ярость. По сей день не знаю, почему я так поступил, но я ударил его по лицу. Помню, как смотрел на него, лежащего в грязи, из его носа струилась кровь. Тогда я просто ушел, бросил его одного, а на следующий день вернулся в частную школу-интернат.

Разумеется, вскоре мной овладело чувство вины. Я не мог поверить, что так по-свински поступил. До сих пор не могу поверить. Мне хотелось вернуться домой и извиниться за свой гадкий поступок. Я знал, это будет трудно, но необходимо. Я найду способ помочь ему в работе. Попытаюсь объяснить, почему поступил так, хотя сам толком не понимал.

Когда я вернулся домой на Рождество, Андреаса и его семьи там уже не было. Их домишко снесли, чтобы освободить место для новых застроек, да и отец отказался от их услуг.

Сначала отца позабавило, что я принял это известие близко к сердцу, но затем, когда я все время просил его узнать, где они, он рассердился.

— Я бы советовал тебе быть осторожным, Джек, — сказал он. — Не дай бог люди подумают, что ты сочувствуешь Отбросам. — Помню, как папа внезапно пошутил надо мной: — Может, ты еще присоединишься к подпольщикам из Сопротивления?

Он произнес это как упрек, но отцовская фраза застряла в моем сознании. До этого я даже не знал о существовании Сопротивления. Его слова заставили меня задуматься: это означало, что есть люди, которым не нравится то, что они видят вокруг себя, люди, которые считают, что мы все должны иметь равные права.

— Я должен был найти моего лучшего друга. Должен был сказать ему, что сожалею. В полицию я пошел только чтобы найти семью Андреаса. Но так и не нашел — батраки-Отбросы никому не интересны.

Когда принадлежишь такой силовой структуре, как полиция, люди быстро догадываются, что твои взгляды, похоже, не настолько строгие, какими должны быть, и тогда тебя воспринимают почти как либерала. Движение Сопротивления всегда находится в поисках свежей крови. В конце концов, спустя много месяцев, мне осторожно предложили вступить в ряды подполья.