Октябрина Владленовна задумалась, томительно ползли секунды. Строкач подстегнул:

– Ну, что же вы, Октябрина Владленовна? Говорите, если что не так разберемся.

– Я, знаете ли, люблю во всем порядок, а тут... У меня любимая скамейка не рядом с парадным, а ближе к углу дома. Но и окна лестничной клетки тоже неплохо видны. Там что-то мелькнуло, - да нет, я просто уверена, - из окна между вторым и третьим этажом выпрыгнул парень. Вы представляете? Это чтобы вахтер не заметил. Какой все-таки кругом развал! Еще пять лет назад и подумать о таком невозможно было...

– Вы лица его не запомнили?

– Нет, да я и фигуру не рассмотрела. Сначала подумала, что показалось - так, тень какая-то. Хотела Дмитрию Дмитриевичу крикнуть, но он уже за ворота свернул. И как-то я засомневалась, да и дико мне все это показалось. И уж потом вахтер мне сказал, что вызвал милицию, и намекнул, что с Лерой беда... Вы к соседу моему заглядывали? Думаю, вам будет любопытно...

Не мешкая, Строкач нажал черную кнопку звонка по соседству. Потом еще и еще, пока не услышал сиплое "Кто?", казалось, исходившее прямо из двери.

Переговорные устройства, ловко упрятанные в коробку кнопки звонка, майору случалось встречать и раньше. Следующая фраза оказалась подлиннее:

– Может, ты и майор, у тебя на лбу не написано.

– Так откройте, вот мое удостоверение.

– Э, нарисовать все можно. Да и какая разница! Как по мне, так хоть генерал. Вызывай в управу повесткой, там и потолкуем под протокол. А лясы точить - уволь, у нас с тобой разные компании. Или у тебя санкция имеется? Тогда свети бумаги да зови понятых.

– Нет у меня санкции.

– Нету - до свиданья. Повестку в ящик опустишь или вахтеру отдашь. Приду.

– Постойте, Теличко. Лучше бы вам все-таки открыть. Соседку у вас убили сегодня утром.

– Это, конечно, плохо. Но все равно я через дверь не вижу - кто да что.

– Может, мы все-таки поговорим?

– Может. Зовите соседей или из ЖЭКа кого - тогда открою.
– Голос за дверьми был спокоен, чувствовалось, что хозяин квартиры на своем настоит.

Строкач не стал спорить.

– Вахтер подойдет? Обреутов, вы его должны знать.

– Хрен с ним, зови Обреутова.

Однако, когда Строкач вернулся с вахтером, дверь уже была распахнута. За ней, бронированной и снабженной сейфовым замком, виднелась другая также впечатляющая своей мощью. И в этой, второй, двери имелось переговорное устройство. На этот раз из него донеслось предупреждение:

– Не знаю, кто вы там такие - пока еще не убедился. Так что, пожалуйста, без глупостей. Если жить не надоело.

Вторая дверь плавно приоткрылась. И снова тот же уверенный голос:

– Вахтер - первым... Так... Можешь возвращаться на пост... Теперь удостоверение.

Строкач терпеливо выполнял все требования. Что его ждет внутри, он примерно представлял, и потому нисколько не удивился, когда его документы перешли в лапы кряжистого мужчины, с двухстволкой в руках.

– Что ж, заходите, поговорим.

Теличко одним движением переломил ружье, разделив его на три части, и уложил их в серый металлический ящик, повернул большой ключ в скважине, сунул его в карман спортивной куртки. Откуда-то извлек типографский бланк и предъявил его майору:

– Все легально. Прошу - разрешение на оружие.

Строкач просмотрел - нет, не "липа", все чин чином.

– Я и не сомневался. Но у нас другая тема.

– Тогда давайте на кухню. Не возражаете?

– Отчего же. Вы хозяин.

– Бросьте.

Кухня сверкала отделкой и чудесами импортной техники. Усевшись, Строкач откинулся, ощущая затылком холодок черной керамической плитки, огляделся.

– Красиво живете, Николай Васильевич.

– Вы за этим пришли?

– А вам даже не любопытно узнать, кого убили?

– Я это и так узнаю. Не горит. Да я и вообще не любопытный. Чужие дела - потемки, а сплетни мимо меня не пройдут. Тут по этой части профессионалы. Номера квартир знаете или подсказать?

– Чем вы занимались сегодня утром? Кого-нибудь видели?

– Спал. Никого не видел. Вы меня и разбудили.

– Девушка от вас ушла в восемь?

– А что, в такое время это запрещено?

– Нет, пожалуйста.

– Спасибо.

– Но, может, из окна что-нибудь?..

– Да поймите же - спал! Жену с дочкой отдыхать отправил, расслабился. Ладно, идемте в комнату!