Сработала ли профессиональное чутьё или что-то другое, Иван Гаврилович не мог точно определить, однако выйдя из остановившейся машины и взяв себя в руки, собрав волю в кулак, решил грамотно возглавить работу на местах. Он был уверен, опыт и талант, которые в нём было предостаточно, непременно отразятся на проделанной работе.

Начал он с того, с чего начинает любой следователь, выехавший в составе дежурной группы: с осмотра места преступления.

Нужно отметить, что осматриваемое место, было хоть и хорошо ему знакомое, но удаленное, глухое. Таким и имеет место быть настоящему, а не бутафорскому кордону лесника.

Окружали домик все атрибуты лесной жизни: густой непролазный лес, глубокие овраги, озорной ручеек, убегающий куда-то вглубь леса к Ведьминому озеру. Была и своя, живописная поляна, на которой не раз просиживал выходные Иван Гаврилович.

С Кузьмичом у него была дружба. Лесник на самом деле, был его тёзка, а прозвище Кузьмич, как-то само собой прилепилось к нему, после выхода в прокат всем известного фильма.

Кузьмич, мужик беззлобный, прозвище принял спокойно и не обижался. Иногда оно ему даже нравилось, так как предполагала наличие у него, того же, особого русского восприятия природы и жизненных ценностей, что у киношного героя. Он также, всей душой, любил и оберегал лес и как добротный хозяин этих мест, берёг казённое имущество.

Но были и другие качества у лесника. Не давал он спуску браконьерам и, словив, не брезговал отвесить оплеуху другую, но строго по делу, без гнева. Это немножко противоречило его жизненным правилам, но кто покажет мне того человека, который хоть раз не был, раздираем противоречиями?

Лесник, однако, никогда не позволял себе лишнего и не злоупотреблял своим положением, поэтому услышав утром доклад дежурного, Иван Гаврилович и удивился услышанному.

Докладывал дежурный следующее:

«На тревожный звонок милиции 02, поступил звонок с лесного управления об обнаружении старшим инспектором лесхоза, раненного лесника, в бессознательном состоянии. Звонивший, коротко пояснил дежурному, что обнаружил лесника случайно, во время внепланового визита. По его словам, он в мере способности оказал первую помощь раненному и на служебной машине везёт его в городскую больницу.»

Доклад был более чем лаконичен. Уже в пути, следователь, созвонился с дежурным медицинским работником при городской больнице №1, который сообщил что к ним в больницу, ещё не поступал раненный, иначе он бы обязательно сообщил куда следует.

Поблагодарив за бдительность и оставив на всякий случай свой номер телефона, следователь, окончил разговор.

Он немножко удивился услышанному. Дело в том, что если машина с раненным ещё не доехала до городской больницы, то они обязательно должны были встретится по дороге, чего не случилось.

Какой бы густой туман не застилал лесную дорогу, напомним, что это осеннее утро было особенно пасмурное, машины с раненым лесником и та, в которой ехал Иван Гаврилович, не могли разминуться.

Тем более этот факт, стал непонятен по приезду на место преступления, то есть к дому лесника. Что-то явно было не так.

На съезд с дороги, никаких видимых следов от проезда транспорта не было обнаружено.

Ошибка полностью исключалась, своим глазам следователь доверял. Если бы тут проехало транспортное средство, то на мокром грунте, обязательно отпечатались бы следы протекторов. При наличии следов, можно было снять слепки и по ним определить, какой марки был транспорт. Но следов не было.

Мрачные мысли обуревали с утра Ивана Гавриловича, интуиция которого, тревожно ныла: Сначала пропадали дети, теперь взрослые, что дальше?

Следы должны были быть, пусть даже пешие, не ангелы же на крыльях здесь орудовали? Следователь поднял голову и посмотрел на хмурившееся небо. Низко висящие облака, грозили дождём.

– Нет, погода нелётная, тут ни вертолёт, ни ангел не проскочит, крылья намокнут, и упадёт, – пошутил он.

На самом деле следователь эту версию отбросил сразу. Тут не дорогой боевик, где преступник может себе позволить вертолёт. Здесь глубинка, да ещё густой лес, попробуй, полетай по такой погоде, враз расшибешься в лепёшку. Не верил Иван Гаврилович в такие дорогие приёмы.

Пошли к дому. Шагая, следователь думал, что скорее всего, в городе появился серьёзный противник со специфичным почерком; он не оставлял никаких улик.

Однако любой преступник, если только он не Джек Потрошитель (эту гадину следователь бы задушил собственными руками за его наглость и глупость английских следователей), рано или поздно прокалывается и попадается в руки закона.

Сегодня было что-то новое, был ранен человек и есть возможный свидетель, а это крупный прокол. Хотя, говорить о преступлении, даже если оно касается раненного человека, было ещё рано.