– Как? – вырвалось из уст Лили, напуганной услышанными словами.

– Как я и сказал, лучше обсудить всё вне этих стен.

«Безумец», – мысленно выругал себя Виктор за сказанные слова, отдалявшие его от завершения первоначального плана.

Лили сделала два шага к Порохову, вцепившись взглядом в его высохшие от волнения, сковавшего ритм моргания, глаза.

– Почему вы потратили столько сил, чтобы приехать сюда и рассказать мне об этом? – недоверчиво произнесла она.

– Мне казалось, что так будет правильно, – твёрдо ответил тот.

Два единственных обитателя этого необъятного зала молча смотрели друг на друга, словно ожидая от существа, стоявшего напротив, попытки сдаться и преклонения головы на отступательную плаху. Но тишина не прерывалась суматошными телодвижениями, предвещавшими конец напряжённому молчанию. А Порохов всё надеялся замедлить время сжатым дыханием, чтобы отсрочить приход своих собратьев.

– Так и быть, – внезапно произнесла Лили. – Давайте спустимся к озеру. Там никто не сможет нам помешать. Прошу меня извинить, я вернусь через несколько минут.

С этими словами Лили вновь начала подниматься по мраморной лестнице, растворяясь в её неукротимой белизне, пока и вовсе не исчезла под потолком второго этажа, оставив Виктора наедине с пугающими здравый смысл картинами, которые теперь просто перестали для него существовать. Он, неподвижно осмысливая то, что сейчас произошло, стоял на прежнем месте и отказывался верить, что эта девушка действительно только что предстала перед ним, ворвавшись в его жизнь прямо после незабываемой встречи на вокзале. Потерявшийся в безграничном пространстве величественного поместья Виктор вдруг вспомнил, зачем прибыл сюда, и, не желая надолго откладывать свои раздумья, стремительно подошёл к двери, открыв её для Старовойтова и Кучера, после чего, убедившись, что никто не видел этого, вновь вернулся на прежнее место, чтобы никак не выдавать того, что позволил себе двигаться в отсутствие хозяйки дома.

Остановившись напротив лестницы, он поднял голову кверху и попытался вспомнить тот уходящий от него образ, однако представший в его голове силуэт казался таким далёким от реальности, что он почти смог убедить себя в том, что это всё ему лишь померещилось. Отчего вздох облегчения расслабил его вздыбившиеся от волнения мышцы. Однако вскоре те вновь переполнились ужасом, ведь пребывать в долгом и томительном, но желанном ожидании ему не пришлось. Лили не хотелось откладывать момент истины, и, переодевшись для незапланированного выхода, она совсем скоро вернулась, попросив Порохова следовать за ней.

Они тут же направились в проход за мраморную лестницу, где, как оказалось, был ещё один просторный коридор, ведущий к чёрному ходу, Виктор же чуть не потерял из виду девушку, которая шла вперёд, даже не думая оборачиваться, когда, встретив на пути ту пожилую служанку, впустившую его в дом, приказал собрать всех, кто был в поместье, и отправиться вызволять его несуществующий экипаж из беды. Восприняв это как широкий жест со своей стороны, он довольно резко отреагировал на её изумлённое молчание, выкрикнув, чтобы та не мешкала. Но тут же взяв себя в руки, он побежал по коридору, надеясь нагнать Лили прежде, чем та окончательно растворится среди этих стен. Вскоре оказалось, что коридор лишь казался излишне длинным и девушка ждала его возле большой деревянной двери уже за ближайшим углом в светлом цилиндрическом помещении.

– Вы несколько отстали, – сделала замечание Лили.

Порохов извинился и, пересекая просторный сад, заваленный снегом, стабильно шёл возле неё, позволив ей вести себя, ведь сам не мог ориентироваться в столь заваленном разношёрстной растительностью, проступающей из-под ледяного одеяла, месте. С каждым шагом он всё больше сомневался в правильности своих действий. Виктор не мог понять, почему он поступает именно так; он чувствовал горечь во рту от привкуса непростительной ошибки. Большую часть пути они молчали, что позволило Порохову незаметно рассмотреть идущую рядом девушку в профиль, аккуратно поворачивая голову в те моменты, когда она была увлечена разглядыванием выложенной из камня дорожки, боясь поскользнуться, споткнуться или оступиться. И каждый раз он задавался одним и тем же вопросом. Зачем? Но снова и снова к нему в голову вторгался лишь один ответ: иначе он не мог.

Озеро ждало их в десяти минутах ходьбы от дома. Здесь повсюду лежал снег, охвативший этот обширный, но, казалось, неглубокий застывший водоём, а поодаль стояло несколько небольших беседок, которые, подобно гвоздям, сцепляли воедино эту расслабляюще воздушную снежную гладь со скрытой от глаз стальной почвой, которая как-то странно ощущалась под ногами, из-за чего при первом же шаге Порохов почувствовал себя твёрдо стоявшим на земле, но не способным к сопротивлению.

– Это место было создано много десятилетий назад, чтобы дети и гости могли здесь отдыхать, – пояснила Лили. – Но в последние годы их стали больше интересовать все эти дымящие машины, чем природа.

– Наука меняет мир…

– Да… Теперь я не могу придумать более уединенного места, чем это.

Порохов вновь начал мысленно ругать себя за сказанные в доме слова о его осведомлённости об убийстве, но, заметив, что Лили открыла было рот, для того чтобы заговорить об этом, он опередил её, решив действовать прямо:

– Думаю, вам не терпится узнать всю историю.

– Вы правы. Иначе я бы не согласилась идти сюда.

– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, ведь я не могу не назвать то, что именно в нужный момент я оказался в парке, чистейшим везением.