Словно угадав мысли майора, Кольцов задумался.

– Агеев в машину как ребенок влюбился. Оно и понятно. Буквально пылинки с нее сдувал... Поставил особую какую-то сигнализацию. Машина... Извозом он не занимался, и хотя деньги всем нужны, много ли без бензина наездишь..

– Значит, вдвоем бы они чужого в машину не взяли?..
– утомленно спросил Строкач.

– Не думаю. Конечно, голову на отсеченье давать не стану.

Собственно, преступления как такового не было. Не было и преступника. Но в том, что случилось недоброе, майор был уверен. Милицейская служба приучает к дисциплине, и то, что ребята не вернулись вовремя, грозило обернуться большой бедой.

– Разве я не понимаю, что вы не сидите сложа руки? Как-никак свои, на произвол судьбы не оставишь.

Тесть Агеева выглядел совершенным дачником. Теплая байковая рубака с закатанными рукавами, вздувшиеся на коленях пузырем джинсы, отнюдь не дешевые. Добротная двухэтажная дача была выстроена из белого кирпича и превосходно отделана изнутри. Спокойных светлых тонов обои, лакированное дерево, недорогая, но уютная и практичная мебель, изготовленная в те времена, когда о деревоплите и слыхом не слыхали.

– Вот, - хозяин обвел свои владения плавным жестом загорелой, мозолистой руки.
– В прошлом году вышел на пенсию, и - с головой, как в омут. Если строить, то сразу, иначе увязнешь до скончания века. И все равно, самому бы мне не потянуть, без Саши.

– А вы машину не водите?
– вскользь поинтересовался Строкач, поудобнее усаживаясь на потертом кожаном диване. Он машинально вытащил сигареты, даже вынул было одну из пачки, но, спохватившись, сунул назад. Хозяин дачи протестующе замахал руками:

– Да курите, курите! Я, правда, сам не балуюсь... Или идемте на свежий воздух, в сад. Саша тоже не курит, разве что если рюмочку пропустит. А когда машину купил, совсем стало не до того.

Строкач вспомнил высокого, картинно красивого, голубоглазого и широкоплечего весельчака Агеева, согласно кивнул. Внутренне он уже был готов к худшему. Вышли в сад молча, расположились в резной беседке. Строкач невольно залюбовался работой.

– Ваших рук дело, Лев Янович?

Собеседник покачал головой, скупо улыбнулся.

– Нет, - и сразу добавил, как бы отвечая на готовый сорваться вопрос.
– Но и не Сашиных. Он больше любит в земле копаться, в саду. А косит как залюбуешься. Любит это дело, даже косу себе какую-то особенную у местных заказал. Инструмент, конечно, первоклассный. Беседка - это тоже они, здешние. Я ему всегда завидую, как он сходится с людьми. Прямо талант. Ему бы в сыщики, а не в охрану. Психология... Мне тоже без нее было не обойтись, как-никак, четверть века преподавательской работы...

Строкач уже собрался заметить, что биография Льва Яновича ему досконально известна, но тут разговор повернул в нужное русло.

– Да что это я разболтался! Зина, наверное, дома совсем измаялась. Она вообще очень впечатлительная, а Саша - парень обязательный. Я был на все сто уверен, что он заедет забрать меня с дачи. Правда, подумал, мало ли что, служба все-таки. Вот и не стал выбираться на ночь глядя. А тут и вы подоспели, видно, с вами и двинусь. Зине я сейчас нужнее. А если Саша, даст Бог, объявится, мы ему записочку, вот сюда, на дверь.

Строкачу показалось, что Лев Янович немного лукавит, подбадривая сам себя: все сроки, чтобы объявиться, уже истекли. Полсуток - может, для кого-нибудь это и не критический срок, только не для работников милиции.

Зинаида Агеева ждала мужа с лицом, вспухшим от слез. Открыв дверь, она со страхом и надеждой взглянула на отца, сопровождаемого майором.

– Пока ничего, Зинаида Львовна, - не дожидаясь приглашения, майор решительно ступил в квартиру.

Было не до церемоний. Сбросил в прихожей башмаки и, не слушая вялых протестов хозяйки, в носках зашагал в комнату. Впрочем, блистающий паркет был идеально чист. Погрузившись в объемистое кресло, Строкач пробежался по кнопкам висящего на стене телефона. Райотдел откликнулся сразу же. По-прежнему никаких следов. С первого же гудка взяли трубку и в квартире у Демина. Приятный женский голосок звучал надеждой и ожиданием.

Ничего утешительного его молодой жене майор сообщить не мог, так же, как и она ему. Повесив трубку, Строкач оглядел комнату, словно надеясь на лицах присутствующих прочитать разгадку. Лев Янович, опершись о подоконник, переминался с ноги на ногу. Зина, усадив на колени трехлетнего сына, сама того не замечая, судорожно обхватила ребенка. Тот и без этого был в напряжении, готовый зареветь.

Зина с усилием сдержалась, проглотила подступившие слезы.

– Успокойтесь, Зина, - майор старался говорить как можно мягче.
– Уже создан штаб по розыску.