Я торопливо поклонился.

— Простите, мастер. У меня возникли трудности во дворце. И я пока не нашел способа их решить.

— Серьезные трудности? — ничуть не удивился учитель.

Я заколебался, но потом сообразил, что вижу перед собой не просто наставника, а человека, который наверняка обладал необходимой информацией, и кивнул.

Когда-то учитель был тенью императора. Наверняка знал если не все, то почти все его секреты. С высокой степенью вероятности и о кольце имел представление. К императору я бы с этим вопросом точно не пошел. Да и Тизара спрашивать было опасно — он до сих пор понятия не имел, чья душа заняла тело погибшего по вине его коллеги мальчишки. И, полагаю, совершенно не обрадуется, если узнает, по какой причине у меня проявились способности дарру.

— Тебе нужна помощь? — так же спокойно осведомился учитель.

— Да, мастер.

— Спрашивай, — совершенно неожиданно разрешил он, и у меня с души словно камень свалился. Хвала небесам!

Знаком велел мне сесть на пол, мастер Зен устроился напротив, по-турецки сложив ноги, и выжидательно замер.

— У меня практически нет сведений о личной жизни императора и его семьи, мастер, — начал издалека я. — Меня научили убивать, калечить. А также читать, писать, танцевать и разговаривать практически на любые темы, которые были бы интересны его величеству.

— Это одна из обязанностей тени, — спокойно кивнул учитель.

— Я понимаю. Но, помимо общих знаний, в моей программе отсутствуют детали, которые необходимы для практической работы. Я не знаю, чем занимается император, когда отправляет меня следить за собственным сыном. Что он любит делать на досуге. Какие книги читает. С кем общается. Каких взглядов придерживается…

— Все это ты выяснишь позже.

— А если для этого не хватит времени? — Я пристально взглянул на мастера-тень. — Что, если незнание привычек его величества не позволит мне правильно среагировать, когда на него нападут? На него ведь уже были покушения, верно?

Мастер Зен сухо кивнул.

— Где гарантия, что оно не повторится завтра? Или послезавтра? Или в любое другое время, пока я разбираюсь с вещами, которые, по идее, следовало бы знать уже сейчас? Мне казалось, именно вы должны были просветить его новую тень по этому поводу, — добавил я, не сводя глаз с сидящего напротив мастера. — Вы знаете его лучше всех. Именно вам он приказал меня обучить. Я написал перед уходом «до встречи», потому что решил, что обучение продолжится здесь. Во дворце. В реальных, так сказать, условиях. Но в последнее время мне все больше кажется, что, если бы я не попросил его величество о встрече с вами, она бы не состоялась.

— Ты прав, — без малейшего промедления кивнул учитель. — Но мне было изначально велено некоторые сведения тебе не передавать.

— Император передумал делать из меня собственную тень?

— Нет.

— Тогда что происходит? — тихо спросил я. — Учитель, почему я целую неделю занимаюсь ерундой вместо того, чтобы приступить к своим прямым обязанностям?

— Боюсь, его величество пока не в состоянии подпустить тебя так близко.

— Он сам это предложил. Разве император не мог раньше определиться с желаниями?

— Быть тенью — это значит не просто беречь кого-то от покушений, — едва заметно улыбнулся мастер Зен. Вернее, мне показалось, что он улыбнулся, потому в уголках его глаз появились крохотные морщинки. — Давая магическую клятву, тень становится физическим продолжением хозяина. Знает все его страсти. Все привычки. Слабости. Быть чьей-то тенью это значит забыть, кем ты был раньше и кем мог бы стать. И всю свою жизнь перестроить таким образом, чтобы она стала дополнением жизни хозяина. Тень всегда рядом с ним. На шаг позади. В его собственной тени. В дождь или в стужу. Дома или в изгнании. В свете или во тьме… у нас нет будущего, ученик. Мы живем лишь тем, что дает нам хозяин. Но тень — не слуга, запомни это. Быть тенью — это означает стать отражением того, кому ты поклялся в верности. Как только вас связали магические узы, вся ответственность за то, что делает тень, ложится на плечи ее владельца. Ее ошибки. Поражения. И даже эмоции.

Я бросил на наставника испытующий взгляд.

— Поэтому вы учили меня от них избавляться? Жизнь тени — это всего лишь слепок жизни хозяина? И для большего эффекта его лучше ставить на совершенно чистый лист?

— Тебя не нужно этому учить, — качнул головой мастер. — Твоя душа и без того пуста. Никаких привязанностей. Никакой памяти. Никакого прошлого.

Я прищурился.

Ну, прошлое-то у меня как раз было. Да и на память пока грех жаловаться. Ведь где-то там, далеко, у меня остались родители, друзья и коллеги. Там же остался человек, которому я… тогда еще не Мар, а начинающий художник Марина хотела вручить свою душу. Но, умерев в том мире, было бы странно цепляться за старые привязанности. Странно мечтать о том, к чему никогда не будет возврата. Поэтому я не мечтал. Не думал. И не спешил растапливать тот холодок, который оберегал мою душу от ненужных терзаний.

Та жизнь закончилась, и на этом все.

Точка.

— Вот об этом я и говорю, — усмехнулся мастер Зен, когда перехватил мой абсолютно спокойный взгляд. — Ты вгоняешь себя в транс умышленно. Легко. С самого детства. И не только во время поединка, ученик. Мне, чтобы этому научиться, понадобился не один год. И серьезное потрясение, благодаря которому я понял, что транс — это тоже защита.

— В трансе нет боли, — ровно уронил я.

— Верно, ученик. Но я не стану спрашивать, кто тебя этому научил. В мою задачу входило лишь подготовить тебя физически. Тогда как всего остального его величество попросил не касаться.