Так, вот что это было! То-то мне показалось, что на укус это не очень похоже. Я бросила взгляд на графа, точнее, на то место, где он должен был стоять. Но сейчас его там не было.

— А где граф? — спросила я.

Совершенно напрасно, судя по всему. Ясно, что сбежал. Герцог мельком посмотрел туда и отозвался:

— Далеко не убежит. Так, кровь уже не идет, но перевязать все равно надо.

— Чем? — резонно поинтересовалась я, — не хочешь же ты… О, нет! Он хоть чистый?

— Грязный, — огрызнулся герцог, доставая из кармана платок, — у меня все носовые платки чистые.

— Ну конечно, — съязвила я глубокомысленно.

Остается полюбопытствовать, для чего же тогда он носит их с собой. Уж не для того ли, что бы все смогли полюбоваться, как хорошо они накрахмалены?

Более бесцеремонного перевязывания я еще не испытывала, хотя у меня был в этом деле кое-какой опыт. Меня трясли и вертели, словно куклу. Наконец, я не вытерпела и сказала:

— Между прочим, я еще жива.

— А мертвую я и перевязывать не стал бы.

И на том спасибо.

В это время послышались какие-то звуки, вроде бы кто-то крикнул, потом была странная возня и наконец в коридоре показался дюжий детина грозного вида. В вытянутой руке он держал, угадайте, кого? Конечно, графа де ла Важери, который в данный момент был похож на нашкодившего котенка.

— Это тот, кто вам нужен, ваша милость? — спросил детина.

— Именно, — подтвердил тот, — проверь, у него может быть оружие.

— У него уже нет никакого оружия, сударь, — и малый продемонстрировал длинный нож.

— Молодец, хорошо поработал.

— Немедленно отпусти меня! — возмутился граф, пытаясь коснуться ногами пола, — я тебе покажу, деревенщина! Вы не смеете так со мной поступать! — это относилось к герцогу, — я дворянин!

— Перед Богом все равны.

— Возможно, но он, — граф широким жестом указал на детину, державшего его, — не Бог.

Я расхохоталась, позабыв про больное плечо. На это без смеха было невозможно смотреть. Когда первый приступ хохота прошел, я заметила, что на меня смотрят все трое, но с очень похожими выражениями лиц.

— Интересно, — вдруг протянул граф, — скажите, герцог, она всегда так реагирует?

— Да, — кивнул тот, — чаще всего.

— Очень интересная женщина.

Это забавно смотрелось. Глубокомысленный граф, которого держали за шиворот. Я снова прыснула.

— Унеси его, — сказал герцог парню.

Тот кивнул и развернулся.

— Это просто безобразие! — вновь возмутился граф, — я и сам могу идти! Я категорически настаиваю, чтоб меня поставили на пол! Ты за это ответишь!

Кажется, напоследок он попытался лягнуться, но успеха не имел.

— Так, — произнес герцог. Это было его любимое слово.

— А Мадлен? — вдруг вспомнила я.

— О ней не забудут, не надо нервничать. Я сразу договорился со своими людьми об этом. И если б ты не лезла, куда не просят, то все обошлось бы мирно. И не пришлось бы тебя перевязывать.

— Теперь ты будешь гордиться этим до старости, — съязвила я и вдруг меня осенило, — подожди. Значит, ты знал, что это были они? Граф де ла Важери и графиня де Токелен?

— Разумеется. Думаешь, я не сумел вытрясти это из вчерашнего убийцы? После того, что ты с ним сделала, мне и стараться не пришлось.

— Ах, так! — возмутилась я, — но почему ты не сказал об этом мне?

— Чтобы ты не лезла не в свое дело!

— Это как раз мое дело! — отозвалась я в том же духе, — это меня они хотели убить! Черт, совсем забыла. Я ведь так и не узнала, что же такого я видела.

— Жаль, что они тебе не сказали, — съехидничал он.

После чего, подхватил меня на руки и понес по коридору.

— Эй! — я просто потеряла дар речи от такой наглости.

Правда, этот дар очень быстро ко мне вернулся.

— Я сама могу идти!

— Очень сомневаюсь. С таким цветом лица не бегать нужно, а лежать в постели.

— Интересно, какой бы у тебя был цвет лица после всего, что они со мной сделали?

— Поэтому молчи и не болтай.

— Спасибо, что не взял за шиворот.

— Не получится, ты выше меня ростом.

— Ерунда! — возмутилась я, — ничего подобного! Я на каблуках.

— У тебя еще и каблуки есть? Потрясающе.

Поразительный нахал! И после этого люди удивляются, что я постоянно злюсь. Как тут не злиться! Схватил бедную, несчастную раненую девушку и тащит, как не знаю что! Безобразие!

Я дернулась, пытаясь освободиться и заявила:

— Мне неудобно.

— Потерпишь, — отозвался ласковый супруг.

Как вам это нравится? Пришлось терпеть, а что я могла сделать! Я молча терпела, когда он спускался по лестнице до тех пор, пока с ноги не свалилась туфля. Тогда я вновь взбунтовалась.