Когда я, вдоволь наговорившись с Эвелиной, вернулась к себе, было уже довольно поздно. Кстати, я без особого труда смогла отыскать обратную дорогу, должно быть, уже немного научилась ориентироваться в этих коридорах.

В моих покоях было пусто, если не считать Кадо, который при появлении хозяйки поднял голову и несколько раз приветливо взмахнул хвостом. И тут же вновь закрыл глаза и блаженно засопел. Кажется, ему понравилось новое место жительства. Еще бы, ковер здесь не в пример мягче.

Эмили не вышла меня встречать, но я на это и не рассчитывала. Эмили — великая соня и поднять ее с постели после десяти часов вечера было практически невозможно, разве что, вылить на нее ведро воды. Но к столь кардинальным способам я прибегать не стала. Честно говоря, устала и было безумно лень. К тому же, я не знала, где в этом доме мне достать ведро воды.

Так что, я решила обойтись собственными силами, благо, что опыта у меня была предостаточно. Уж что-что, а самостоятельно переодеться я сумею.

Потрепав Кадо по голове напоследок, я задула свечу и легла в постель. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, очень много, я уже почти заснула. А может быть, как раз наоборот, несколько минут. Иногда я засыпаю практически мгновенно. Но неожиданно какой-то посторонний звук нарушил тишину. Я с трудом разлепила глаза и приподнялась на локте, прислушиваясь. Что это было?

И тут в дверь кто-то нетерпеливо постучал. Так стучат люди, желающие, чтоб их немедленно впустили. Не понимая, в чем дело, я тяжело вздохнула, встала и, накинув на плечи большую шаль, вышла в приемную. Интересно, сколько сейчас времени? Непроглядная темень за окном. Что, в этом доме принято будить людей среди ночи?

— Господи, кто там? — зевая, спросила я.

— Изабелла, ради Бога, пожалуйста, впустите меня! — скороговоркой прозвучало из-за двери.

— Эвелина? — изумилась я, выглядывая наружу? — что случилось?

Ненадолго замолчала. Потому что, девушка выглядела, мягко скажем, нетипично. На ней было забавное ночное одеяние до пят и чепец, сбившийся на правое ухо. Волосы растрепаны, лицо бледно, а глаза сверкают полубезумным огнем с примесью страха и паники.

— Можно к вам? — спросила она, заметно дрожа и обхватывая себя руками, — простите, умоляю, я понимаю, как нелепо это выглядит и вообще… Я все объясню.

— Входите, — я посторонилась.

Все равно, я уже не сплю. А раз так, то почему бы и не узнать, какая бешеная муха укусила Эвелину, что она врывается ко мне посреди ночи.

Девушка молнией метнулась внутрь и тут же, развернувшись ко мне, вскричала:

— Закройте дверь, пожалуйста, закройте!

С сумасшедшими не спорят, и с временно помешавшимися тоже. Я послушно выполнила ее просьбу, но Эвелине этого было мало.

— Не так! — с отчаяньем продолжала она, — заприте ее! Тут есть замок?

— Не знаю. Наверное, — я пригляделась и обнаружила требуемое.

Раз ей от этого спокойнее, то нужно сделать это. Тем более, что мне, собственно, было все равно, заперта дверь или нет.

Когда я задвинула засов, Эвелина облегченно вздохнула и без сил опустилась в кресло. Я повернулась к ней, твердо намеренная выведать все, что можно.

— Слава Богу, — выдохнула девушка, — я понимаю, глупо, никакие двери не остановят это, но все-таки… Так спокойнее, правда?

Ничего не понимая, я тем не менее кивнула. Эвелину била дрожь, она стучала зубами, съежившись в кресле и похожая на забитого ребенка.

— Дать воды? — спросила я.

— Нет. Да, благодарю вас.

Я принесла графин и стакан, налила воду и протянула ей. Эвелина взяла его и поднесла к губам. Руки у нее тоже дрожали, так что несколько капель воды пролилось на пол. Но стакан она осушила в два глотка.

— Сядьте к камину, — предложила я, — правда, он уже потух, но тепло сохранилось.

Она, как послушная девочка пересела в другое кресло.

— Простите, Изабелла, — сказала она уже не столь дрожащим голосом, — мне очень жаль, что я вас разбудила. Я понимаю, что веду себя ужасно. Приличные девушки не врываются к людям посреди ночи.

Тут я фыркнула.

— Ничего страшного.

— Вы так добры. Конечно, я должна была пойти к Огюстену, но… Сейчас это будет не совсем… и потом, он очень не любит, когда его будят.

Можно подумать, я это обожаю! Странная у некоторых людей логика. Хотя, откуда мне знать привычки герцога. Возможно, он имеет обыкновение швырять в разбудивших его графином или еще чем. Тут, конечно, сто раз подумаешь, прежде чем будить.

— Это ужасно, — Эвелина искоса посмотрела на меня, проверяя, не сильно ли я злюсь, — я хочу попросить вас… но моя просьба… Заранее простите, Изабелла. Но не могли бы вы разрешить мне спать сегодня здесь?