– Неправильно спать напротив зеркала, - заметил Александр, проходя дальше.
– Мир зазеркалья всегда одержит верх.

– Маме нравились зеркала.

– Ей нравилось любоваться собой, - отрывисто сказал Александр.

Кристина, заткнувшая бы рот любому обидевшему драгоценную мамочку, на этот раз смолчала, лишь слегка наклонив в протесте голову, что тут же было замечено. Александр быстро коснулся ее руки, и некоторое время смотрел на столик с туалетными принадлежностями. Потом взял щётку, снял с нее прядь волос и зажал в руке. Повернулся к Кристине.

– Она всё знала о тебе.

– Что знала?
– изменилась в лице Кристина.
– Она не могла знать! Она бы не допустила! Мама любила меня.

В глазах у Александра были слёзы, когда он нежно взял Кристину ладонями за голову, словно хотел поддержать, как новорождённого ребенка.

– Это то, что мне сказали. Мужчина, с которым тебе пришлось …. – он специально не договорил, чтобы не ранить Кристину.

– Петрович?

– У них с твоей мамой были отношения раньше.

– Но мама не ездила в Москву.

– Приезжал он, а потом ему наскучили их отношения. И тут подвернулась гражданская война, что дало твоей маме право уехать в столицу, к которой она так стремилась.

– Но я знаю другую историю. Мой отец изменял моей маме, и …

– Это было следствием: твой отец хотел сохранить семью, но если жена постоянно прикидывается, что у неё болит голова, он находит другую.

– Нет! Пожалуйста! – Кристина вырвалась из его рук и сжала кулаки.
– Мамочка была хорошей, она любила меня… Оставьте меня с моими воспоминаниями. Я всем пожертвовала, отказалась от детей, счастья, потому что моей любви не хватило бы больше ни на кого.

– Мне нужно почистить твой дом, и я уйду, пока ты меня не возненавидела, - сказал Александр.

Кристина слышала его слова, словно издалека, картины прошлого разворачивались перед её глазами, из подсознания всплывали фразы, на которые она раньше не обращала внимания. Александр вышел в гостиную с горящей свечой в руке, читая нараспев “Отче наш”. Его голос успокаивал, по щекам девушки потекли слёзы, она обхватила себя руками и закрыла глаза. Посидев так, быстро вскочила и бросилась к маминой комнате. Подмела пол и выбросила осколки от зеркала. Неожиданно её взгляд упал на ключ, торчащий с обратной стороны двери. Она вытащила его, заперла дверь и вдруг почувствовала себя лучше. Пусть всё, включая новую информацию, останется в этой комнате.

Когда Александр спустился со второго этажа, лицо у него было усталым и суровым. Каждая складка проступала чётче, прибавляя ему возраст.

Кристина успела умыться и поставить чайник.

– В комнате той девочки свеча несколько раз гасла, но сейчас там чисто, - заметил Александр.

– Спасибо вам за все, - Кристина протянула ему ключ.
– Пусть он пока побудет у вас, я не хочу заходить в мамину комнату.

– Это правильное решение. У тебя есть кофе? Голова разболелась.

– Конечно, сейчас сварю.

Кристина метнулась к кофеварке, жалея, что не подумала заскочить в магазин за сладким. Но в шкафчике нашлась пачка овсяного печенья, которое, видимо, купила Ольга.

Прежде, чем уехать, Александр подошел к озеру. Пока Кристина пробовала ладошкой воду, думая, не стоит ли ознаменовать свое возвращение купанием, Александр тихо сказал:

– Я знаю, как умерла Леночка. Она утонула.

Кристина отшатнулась от воды:

– Утонула? Но здесь никто не тонет, я, во всяком случае, не слышала.

– Это было давно, она играла с другими детьми и увлеклась. Родителей не было поблизости. Всё очень быстро произошло.

– Не может быть!

– Может, - заметил Александр.

– С тех пор, как Алёнка переехала в ту комнату, она больше не подошла к озеру, а прежде очень любила купаться. Теперь я верю. Нужно позвонить Витьке и всё рассказать. Или нет, лучше я сначала поговорю с Ольгой.

Александр кивнул.

– И помни про домашнее задание.

Кристина сначала подняла брови, а потом рассмеялась:

– Смотреть по одной серии ” Великолепного века” на ночь. Знаете, а Витька не мог быть султаном, это для него слишком круто, а вот вы могли бы.

– Я бы не справился с гаремом. Мне нужна одна женщина. Любимая.

Александр вздохнул и, не глядя на Кристину, вышел из дома, не попрощавшись.