– Для меня это тоже было полной неожиданностью, – сказала гримерша, будто прочла её мысли. – Я-то думала, что у меня три двоюродные сестры, а оказалось, что их уже четыре!

Девочки расположились перед Банни, усевшись прямиком на кухонный пол.

– Знакомься, – продолжала Маша. – Это старшая Роа, – она показала рукой первую девочку-подростка, – затем Рина – её ты уже видела, Зоа , и конечно же наша малышка – Джова!

Джова только-только доползла до сестер.

– Сейчас они напоминают мне русскую матрешку,– пролепетала Банни, разглядывая девочек и отчаянно стараясь запомнить их имена.

– Мама Марьям, говорила то же самое, впервые оказавшись в Иордании и познакомившись с нашими с Усама сестрами! – заметил Ахмэд, широко улыбаясь.

Рана что-то сказала дочкам по-арабски, те подхватили младшую сестру на руки и удалились.

– Идем за мной,– обратилась она к модели, и повела вниз по лестнице, назад в её же комнату. – Вижу, как ты устала, и еще раз прошу извинить моих проказниц – я не пользуюсь косметикой, поэтому они были так бесконечно рады, обнаружив твою сумочку! Мои юные художницы!

Голос женщины был мягким и мелодичным, акцент – едва различимым, а движения плавными. Удивительно, почему она не пользуется косметикой и при этом такая красивая?

– А еще они в восторге от твоих светлых глаз и волос,– продолжила Рана, приоткрыв дверь в смежную ванную комнату, пропуская Банни внутрь.

Шикарная итальянская плитка, модная раковина со шкафчиком, унитаз, биде и, конечно же, сама ванна – небольшая, круглая и начищенная до блеска.

– У нас перебои с водой, поэтому расходуй, пожалуйста, экономней,– сказала Рана и нажала кнопочку на электрическом нагревателе. – Если будет холодная – подожди пару минут, чтобы нагрелась.

Банни кивнула женщине с благодарностью, от которой в глазах уже стояли слёзы. Она разглядывала белоснежные полотенца, халат, тапочки, новую зубную щетку, выделенную специально для неё. Какие милые и гостеприимные люди! Рана прикрыла за собой дверь, а модель погрузилась в прекрасную процедуру омовения.

Когда она закончила и вернулась назад в спальню, то не поверила своим глазам: кровать была убрана, постельное заменено, её косметичка аккуратно сложена на прикроватной тумбочке, на ручке шкафа, на плечиках, висит белоснежное трикотажное платье с воланами. А рядом такие же белоснежные сандалии на узких ремешках. Очаровательно!

И как женщина успела навести здесь порядок так быстро, после того, что учинили девочки?

Высушивая полотенцем волосы, Банни мерила шагами комнату, решая, куда положить сокровище. В итоге, она спрятала его под кровать, оделась, подкрасилась, забросила грязные вещи в корзину, и отправилась на кухню. По пути отметив, что лестница выполнена из настоящего белого мрамора. А ведь это всего лишь «черный ход». Из холла, где она смотрелась в зеркало, на первый этаж спускалась еще одна лестница.

В кухне она застала лишь Машу и пожилую женщину, колдующую у плиты. Ароматы, наполнившие помещение, едва не лишили модель чувств. Она поняла, что не ела уже целую вечность! Сейчас девушка была согласна даже на бараньи потроха!

– Чудесно выглядишь! – Заметила Маша, взглянув на подругу.

Она тоже переоделась в трикотажное платье, с довольно глубоким декольте. Волосы непослушной копной струились по плечам.

–Сама такая,– улыбнулась Банни.

– Я уже сказала «спасибо» Ум-Раид, за её чудесные наряды,– кивнула гримерша в сторону довольно грузной женщины у плиты. И под вопросительный взгляд приятельницы пояснила. – Это мама жены моего дяди, бабушка девочек. И это её дом и её платья. Им уже больше сорока лет! Раньше все женщины в Иордании одевались, как мы в Европе, но потом произошла революция. И христианкам, и мусульманкам, запретили носить короткие платья. Ум-Раид говорит, что очень любила свои наряды и знала, что когда-нибудь они вновь пригодятся!

Маша отправилась к женщине, та отошла от печки, чтобы девушка заглянула в духовку.

– Который час? И когда ужин? – Спросила Банни, глотая слюни и осторожно присаживаясь на стул.

– Уже восемь. Сейчас Ум-Раид закончит с рисом, и будем ужинать. А у меня в печи подходят последние булочки, – улыбнулась Маша, взглянув на подругу. – Почти сто пятьдесят штук получилось!

– Для чего они? Зачем так много?

– К нам в гости пришел сын Ум-Раид со своей семьёй. Его и зовут Раид, собственно. Он старший сын. В семье, когда появляется мальчик – его родителей, перестают называть по имени. Отныне они мама Раида и папа Раида.

– А как же зовут твоего дядю? – Заинтересовалась Банни, позабыв про голод.

– До сих пор по имени – ведь он еще не обзавелся наследником. И это его немного нервирует. Но, Рана молодая, ей всего тридцать два – успеет! Пока что, дядя Ахмэд отец четырех прекрасных девочек.

– Сколько лет твоему дяде, если не секрет?

– Отчего же – не секрет, конечно. Ему сорок восемь. Он всю жизнь преподает в университете на шара Джама. Там он и познакомился с Рана – она была его студенткой.