Их симбиоз с каждой секундой только креп, и Энакин был его фокальной точкой. Никогда, даже в самых сокровенных мечтах, он не мог представить такого единения с Силой. Их эскадрилья — образец совершенства, их обмен сообщениями — на скорости мысли. Истребители врага не в силах подлететь к ним даже на расстояние выстрела. Те, кому это все же удается, в один миг становятся горсткой каменной крошки.

Два брата и сестра на полном ходу врывались в самую гущу врага, уходя от снарядов и астероидов и нанося удар за ударом.

Энакин с каждой секундой все глубже погружался в Силу. Его руки двигались, как размытое пятно, а разум вился вихрем. Нырнуть под один астероид, облететь другой, пронестись мимо третьего и четвертого, в нужный момент нажать на гашетку, чтобы сбить очередного недруга, совершить переворот, уходя от снарядов.

Быстрее и быстрее, все вокруг — как в тумане. Энакин дрожал от ментального напряжения, а его брат с сестрой, еще глубже погружаясь в Силу, только добавляли ему нагрузки. Они действовали превосходно, как слаженная команда, с каждым заходом сокращая вражеские ряды, вынуждая противников бросать безнадежные попытки угнаться за юными джедаями в «Эскападе Лэндо».

Энакин пропускал через себя слишком много информации. Его била дрожь, хотя он едва ее ощущал. В глазах попеременно мелькали снаряды, астероиды и снова снаряды — или это было в глазах Джейсена? Слишком много, слишком быстро, слишком безумно.

Содрогаясь всем телом, он телепатически взывал к брату и сестре. Мальчик отчаянно пытался удержать связь от разрыва.

— Энакин! — услышал он в динамике окрик Джейны и осознал, что переломный момент наступил и связь потеряна.

— Держаться… больше… нет сил, — процедил он сквозь стиснутые зубы, прилагая неимоверные усилия, чтобы не лишиться сознания.

— Уходим! — вскричала Джейна. Ее слова сопровождала единственная мысль: Джейсен телепатически передавал ему инструкции, куда лететь, чтобы вырваться.

Направление бегства в этих инструкциях менялось по мере того, как Энакин продвигался вперед, а Джейсен не отставал ни на шаг.

Энакин зацепил крылом астероид — несильно, почти по касательной, и никакого ущерба это не принесло, но корабль неостановимо закрутило вокруг продольной оси.

«Летим прочь!» — явился в его мысли приказ Джейсена, и ему сопутствовало весомое давление со стороны Силы.

Энакин отчаянно задергал рычагами, пытаясь остановить вращение и удержать концентрацию в тот непростой момент, когда перед глазами мелькали звезды, астероиды и корабли врага. Но выровнять полет не получалось, и с секунды на секунду его должно было расплющить, а потом… он исчез из «Эскапады Лэндо» в мгновение ока.

Мальчик услышал, как Джейна зовет его, а затем перестал слышать и это: в один миг Энакина окутала темнота.

***

Недюжинное мастерство и удача помогли Джейне и Джейсену вырваться на открытое пространство. 

Хан и Лея, вернувшаяся из орудийной башни, наблюдали за всем из рубки «Сокола» в немом потрясении. Они едва могли поверить в то, свидетелями чему только что стали: в изящность и отточенность движений — и в то, что они потеряли младшего сына.

Бой закончился: уцелевшие враги даровали им передышку, бежав за внешние планеты системы.

— Где он? — рявкнул Хан, обращаясь к близнецам.

— Прыгнул в гиперпространство, — попытался объяснить Джейсен. — Он потерял управление и должен был вырваться…

— Ты проследил его курс? — перебил его отец.

Повисло долгое молчание, и Хан с Леей все поняли без слов. Энакин действовал наобум: прыгнул в гиперпространство, не догадываясь, куда его может вынести и есть ли на пути следования небесные тела.

Сейчас он может быть где угодно. Его атомы может в буквальном смысле разметать по всему сектору.

— Вы двое возвращайтесь на Дубриллион, — распорядился Хан. — Мы отправимся искать Энакина.

— Мы полетим с вами, — заспорила Джейна.

— Назад на Дубриллион, — рявкнул на нее Соло-старший — настолько сердито, что, казалось, был на грани потери самоконтроля. Лее еще не доводилось видеть его таким, а детям — слышать.

Хан оборвал связь и повел «Сокол» по широкой дуге, облетая «Эскападу Лэндо» снизу. Он всматривался в черноту перед глазами, не имея ни малейшего понятия, пережил ли СИД-истребитель этот прыжок — и самое главное, пережил ли его сам Энакин.

Ему не пришлось озвучивать свои страхи вслух. Лея и так видела все сама.