И с этими словами она достала висящий на поясе здоровенный мясницкий тесак.

– Эй-Ей! Дамочка! Вы что хотите сделать! – закричал я, отчаянно пытаясь лягнуть её прямо в рожу!

– Не дергайся! – рыкнула она, хватая меня за ногу. – Нам нужна только твоя нога!

Я попытался вырваться, дать ей ногой прямо по роже, но хватка у этой бабы оказалась на удивление сильной. А подключить вторую ногу из-за оков я физически не мог.

– Мама! – раздался звонкий возглас Хиги, когда мать уже собралась занести тесак над ногой. Мгновение спустя из-за той же двери показалась дочь Филаэ. – Ты что, уже начала его резать!?

– Ещё нет, - поморщилась мать, словно съела что-то кислое.

– Ты же обещала мне мужчину! Мне уже как несколько лет пора рожать первенца!

– Ох… доча… - покачала она головой. – Вот вечно ты не вовремя поднимаешь свои претензии…

– Если что я обеими руками за! – тут же опомнился я. – С удовольствием сделаю вашей дочери ребеночка!

– Молчи, «мясо», - фыркнула она и отвесила мне пощечину, причем такую сильную, что я едва не потерял сознание. Да эта женщина бьет словно боец-тяжеловес…- ты же понимаешь, Хига, завтра наступит ночь Воздаяния, и нам нужна жертва. Если тебе так хочется ребенка, то можешь выбирать любого из сыновей Аннера. Йоран давно на тебя глаз положил.

– Они мне словно братья, - поморщилась девушка. – Я хочу мужа со стороны.

– Не в этот раз! – буркнула женщина. – Ночь Воздаяния пропускать нельзя, иначе мы потеряем милость госпожи Этелии.

– Но мам… он симпатичный…

– Ничего не выйдет. Лучше помоги, а то он дергается… - дернула женщина щекой.

– Ла-а-адно… - немного обиженно протянула девушка, подходя к матери. – Давай лучше я, а ты его держи…

Когда Филаэ передала тесак в руки дочери и взялась двумя руками за мою ногу, а Хига вооружившись тесаком, сделала замах.

– Пустите, Су-у-у-уки! – завопил я, и в следующий миг холодный клинок опустился мне на ногу.

Боль… Неописуемая боль охватила все тело. В прошлый раз, когда я умирал, было так же больно, но тогда почти сразу за болью была темнота. И каждое мгновение этой боли казалось вечностью.

Я беззвучно вопил, пытаясь порвать оковы но ничего не получалось и с ужасом наблюдал как Филаэ с удовлетворенным видом забирает мою отрубленную ногу. Да и Хига при этом не ощущает омерзения или чего-то вроде. Скорее она была немного обижена, что мать не дала нам переспать.

– С-у-у-уки…. Убью… - едва слышно хрипел я, пока молодая девица перевязывала мне ногу.

– Не дергайся, - сказала мне Филаэ, пошлепав по лицу. – Если доча не остановит кровь, то ты помрешь раньше времени. Нам нужно что бы ты был жив до завтрашней ночи. А это… - она подняла мою ногу, словно рыбак хвастающийся уловом, - пойдет в рагу и суп.

– М-м-м-м… - протянула Хига, словно и забыла что только что отрубала мне конечность. – Человеческое мясо? Я его не ела с прошлой ночи Воздаяния… - при упоминании человеческой плоти, она облизнула пухлые губы.

– Убью… убью…. Убью… - повторял я, а перед глазами уже все плыло.

Это определенно не игра…

***

– Просни-и-и-ись… - послышался приятный, нежный голос у самого уха. Но не смотря на то что мне уж очень хотелось посмотреть на обладательницу столь соблазнительного голосочка, глаза разлипаться не хотели совсем.

А ещё жуть как хотелось пить… Просто неописуемо.

– Просни-и-и-ись… - вновь прозвучал чарующий голос, и поморщившись я таки приоткрыл глаза, но тут же нервно сглотнул. Предо мной действительно была женщина. Невероятно красивая, но вот её большие черные как ночь глаза веяли таким холодом и ужасом, что у меня по спине побежали мурашки. – Проснулся.

Она улыбнулась и сделала два шага назад. Хотя, шага, не совсем то слово. Девушка словно плыла в воздухе и её «шаги» больше походили на «лунные прыжки». А ещё эту незнакомку словно окутывала едва уловимая дымка, в которой словно что-то скрывалось.

– Я сплю…? – пробормотал я, стараясь не смотреть на свою отсутствующую конечность.

– Нет, - покачала она головой.

Девушка оказалась темной эльфийкой с длинными серебристыми волосами.На ней было легкое светлое полупрозрачное платье, смысла в котором практически не было. Ткань была настолько тонкой, что я без труда видел каждую деталь её весьма выдающейся фигуры. Я без какого-либо труда видел очертания её темных, почти черных, сосков.

Но… её фигура как-то почти сразу ускользнула от моего внимания, как и дымка частично окутывающая незнакомку. Меня больше всего интересовало её лицо, казавшееся таким знакомым, и почему-то… от созерцания его болело сердце.