— Ты Леся, да? — спрашивает он. — Так, ладно, у меня мало времени, мы с шефом уезжаем на презентацию. Смотри, на тебе будет приемная и оргвопросы. Заказ билетов, авто, ужинов и так далее. Спустишься к админу, пусть сделает тебе корпоративный емейл, бесплатными пользоваться запрещено! ИТ-отдел на двадцатом этаже. Они тебе дадут ссылку на все нормативки и прочую фигню, там посмотришь, как оформлять для бухгалтерии все траты. Деньги на кофе и конфеты в приемную в ящике стола. Все остальное — моя забота, по всем вопросам ко мне. Звонить запрещаю, пиши в телеграм. Вопросы есть? Все понятно?

Пока я пытаюсь осознать услышанное и сформулировать вопросы, Макс уже убегает, а вскоре они вместе с Владиславом куда-то уходят. Архипов даже не смотрит в мою сторону, и вскоре услышанное в его кабинете начинает казаться странным неправдоподобным сном.

Я не то чтобы не слышала, что секретарши спят с начальниками, я просто… во-первых, не ожидала, что это явление происходит так близко, буквально под моим носом. Во-вторых, думала, это происходит как-то иначе. Ну… устраивается симпатичная девушка на работу, а тут симпатичный богатый начальник. Симпатия, отношения… у кого-то долгие и крепкие, у кого-то мимолетные и ни к чему не обязывающие. Но не регламентированные же в трудовой! Что за бред?!

Нет, Леся, это не бред, но какая теперь разница? Мне нужно продержаться хотя бы три месяца. Что может этот ненормальный сделать за три месяца? Как-нибудь выкручусь.

Я спускаюсь на двадцатый этаж и долго ищу ИТ-отдел, чтобы, наконец, получить емейл. Боюсь, что надо мной сейчас посмеются и выставят вон, но Макс всех предупредил. Меня уже ждет емейл, бейдж с именем и должностью, и сканирование отпечатка пальца для доступа в здание.

"АрхиГрупп" занимает три верхних этажа в большом офисном здании. Но я знаю, что здесь находится принадлежащая Архипову фотостудия, и еще пара мелких контор. Папа говорил, Владислав из тех людей, кто может делать деньги на всем. Но чем именно они занимаются, я знаю лишь в общих чертах. Реклама, продвижение, что еще? Понятия не имею.

Вернувшись в приемную, я заказываю кофе и, чуть сэкономив и не удержавшись, зеленый чай. Я с ума здесь сойду без чая, если буду пить по шесть чашек кофе в день, организм быстро скажет привет гипертонии.

Потом долго сижу, изучая кучу однотипных документов. Но понимаю: без практики ничего не получится. По мере того, как день клонится к вечеру, я все больше нервничаю. А если Архипов не вернется? Мне нужно закрыть кабинет и уйти, или его дождаться? Во время разговора мне показалось, он сделает все, чтобы меня уволить. Придется быть осторожной, любая ошибка может стоить мне всего.

К счастью, за полчаса до шести прилетает смска от Макса: "закончишь, захлопни дверь, замок электронный".

Я выдыхаю. Хотя домой совсем не хочется и, если бы не желание принять душ и переодеться, я бы осталась ночевать на крошечном диванчике в приемной. Здесь мне было бы куда спокойнее и уютнее.

Еще бы не хотелось так есть… шоколадные конфеты немного скрашивают рабочий день, но не могу же я съесть целую вазу. Во-первых, это не слишком полезно и обязательно разболится желудок, а во-вторых, это неправильно. Как и неправильно было бы взять денег на еду из тех, что предназначены на закупку кофе и расходников.

Я ненавижу собственную тошнотную правильность. Браво, Леся, все, на что тебя хватило: гордо задрав нос пообещать любые услуги в обмен на зарплату! А какой был план! Убедить шефа в собственной незаменимости, уломать на аванс. Теперь все сводится к одной-единственной цели: продержаться три месяца. Три гребаных месяца с хорошей зарплатой — и я свободна.

На улице почти весна, только пронизывающий насквозь ветерок напоминает о том, что совсем недавно на улицах лежали горы снега. И как нас только не смыло, все это так стремительно растаяло. Но идти под солнышком приятно, оно греет макушку, и мир кажется не таким тоскливым.

Возвращение домой уже давно стало ритуалом. Я замедляю шаг у магазина, который стоит в самом начале квартала. Присматриваюсь к попутчикам, ко всем, кто появляется в зоне видимости. Каждую секунду на чеку. Захожу во двор не через арку, а по большой дуге, обойдя дом так, чтобы не проходить под чужими окнами. Всюду бегают дети, на лавочках сидят бабульки. Хорошо, что потеплело, возвращаться в темноте и безлюдности было жутко страшно. Сейчас проще.

Оказавшись в подъезде, я лечу на свой третий этаж. Даже смешно, как быстро я научилась открывать дверь, прятаться за массивным листом железа с хорошим, дорогим замком. Ритуал отработан до мелочей: проверить окна и поставить на проветривание, запереть все замки, поставить на зарядку телефон и заняться ужином.

Я щелкаю выключателем, но ничего не происходит.

Просто прекрасно. Мне отключили электричество.

В морозилке несколько куриных бедер, но теперь в них нет смысла — плита не работает. Приходится взять кефир, остаток батона и погрузиться в размышления. Отсутствие электричества осложняет жизнь до аванса. В кошельке семьсот рублей, и на них я планировала жить две недели. И что делать теперь? Я не знаю, включат ли мне свет, если я оплачу часть долга — на всю сумму денег нет. Питаться тем, что не требует готовки дорого, хотя на молочке, в принципе, наверное, можно как-то прожить. Еще вариант: брать с собой в офис полуготовую еду для микроволновки. Уж с мелко порезанной курицей-то офисная техника справится… я думаю.