(1990). Еще раз напомню: наша задача обратима. Мышление Нового времени (логика познающего разума) определяется в этой книге - в момент своего превращения в логику разума диалогического - как обоснование современной философский логики. Это во-первых. И одновременно (в свете такого превращения) осуществляется вторичная рефлексия: сама логика мысли Нового времени понимается и актуализируется как одна из граней, определений современной логики культуры - логики диалога логик. Логики начала логики.

Но для решения этой двуединой задачи необходимо, пусть частично, раскрыть в однозначном естественнонаучном тексте целую систему диалогических включений. Схема этих перекрещивающихся диалогов предположена в уже осуществленном выше анализе:

1. "Диалог интеллектуальных способностей" (рассудок - разум интуиция...), теоретически осознанный уже в диалогах Кузанского и развитый философски - в системах Декарта, Лейбница, Спинозы, Канта. Тот же диалог позитивно, вне философской рефлексии, - реализовался в истории естественнонаучного мышления от Галилея до Эйнштейна.

2. Диалог этот по-разному протекает в собственно философском мышлении, в теориях позитивно-научных и в исторических конструкциях. Мы воспроизведем его преломление внутри позитивно-научного мышления, но так, чтобы раскрыть "диалог способностей" на фоне (в контексте) или в пересечении с диалогом теоретики (в более узком смысле слова - автора позитивно-научных теорий) и философа, выходящего на грань целостного познающего Разума - в сферу его обоснования.

3. Этот коренной диалог (логики философской и логики позитивно-научной) может осуществляться как творческая сила только в ключе еще одного "дополнительного" - диалога - между теоретическим и эстетическим разумом, в единстве и противоречиях теоретического и художественного творчества. В настоящей книге этот диалог не будет анализироваться специально (некоторые его определения я намечу в последнем очерке этой части), но преломление споров "теоретика, поэта, философа" во внутритеоретическом диалоге "теоретика-классика" должно все время восприниматься читателем (то есть его необходимо - в той или другой форме - воспроизводить).

4. Наконец, во всем узле диалогов, исторически и логически характерных именно для Нового времени, необходимо будет наметить диалог различных логических культур. Непосредственно анализируемая нами культура мышления Нового времени, культура классического разума, будет понята как голос в сложнейшей историологической полифонии - в споре с логической культурой античности, средневековья и в споре с назревающей, еще не реализованной логической культурой ближайшего будущего.

Конечно, вся программа-максимум не может быть здесь реализована, но в качестве программы, перспективы она будет определять направление, вектор предстоящего анализа. Не больше. Все включения и "слои" диалогов будут обнаруживаться и сниматься постепенно и только в ключе творческой работы "теоретика-классика". И теперь яснее становится само это понятие. "Теоретик-классик" - автор позитивно-научного текста, фиксирующего дедуктивно-аксиоматическую, "законополагающую" теорию типа теорий физических или механических.

"Теоретик-классик" работает на историческом прогоне XVII - начало XX века и развивает классические теории, основанные на идеализациях Галилея. Он мыслитель, формирующий свое теоретическое знание как нечто радикально отличное от знания философского или исторического, но, следовательно, в диалоге с философским и историческим мышлением. Это - автор классического текста.

Классический текст и будет непосредственным предметом нашего анализа. Но сразу же уточним.

Тот "текст", который мы будем анализировать, в котором мы должны обнаружить диалогику классического разума, отнюдь не какой-то наличный текст: такой задачи я пока не ставлю. Предмет нашего анализа - это как бы замысел классического (физического) текста, уже логически идеализованный текст. Но тут мы не будем насильниками, такая подготовка текста к философскому анализу осуществлена самими физиками XX века, любопытным образом - одновременно - предельно формализующими свои работы и предельно их философизирующими, превращающими тексты в размышления по поводу текстов (Эйнштейн, Бор).

Предположение о внутреннем диалоге теоретика как истинной логике теоретического текста составляет основу развиваемой далее реконструкции.

Речь идет об истинной логике Нового времени - в контексте XX века.

Раздел второй. БЫТЬ ТЕОРЕТИКОМ...

(Опыт историологической реконструкции)

Очерк первый. Угол зрения: ХХ век. Теоретик становится странным для самого себя

В этом очерке я попытаюсь показать, что современная научно-теоретическая революция позволяет по-новому реконструировать историю классических теорий, говоря конкретнее, понять историю теоретической классики как историю особого субъекта теоретической мысли, возникавшего где-то в XVII веке (здесь рубеж "Диалог..." Галилея) и стоящего сейчас (середина XX века) перед своей коренной историологической трансформацией.

Под таким углом зрения впервые обнаруживается парадокс, о котором я говорил в первом разделе: в тексте классических теорий начинает просвечивать радикально новый логический феномен, одновременно тождественный и нетождественный теоретической структуре: "микросоциум" внутреннего диалога теоретика с самим собой. Спуск в классическую диалогику начнем на жесткой площадке физических теорий43, отталкиваясь от соотношения классической (и квантовой) теоретической механики, этой содержательной логики (теории движения) всего естествознания Нового времени.

1. Погружение в классическую диалогику

Речь о "теоретике-классике" имеет сейчас смысл только потому, что на горизонте вырисовываются его реальные границы. В середине XX века (после Бора и всех попыток создать единую теорию поля и непротиворечивую теорию элементарных частиц) все более ясным становится, что, сколько ни преобразовывай физическую теорию, она упрямо (пока не затронут сам метод теоретизирования, сам тип теоретика), как ванька-встанька, вскакивает на то же основание, воспроизводится в старом виде, не дает сумасшедших идей, насущных для решения назревших проблем. Необходимо, следовательно, изменить тип теоретика.