Тот, кого он назвал Яковом Христофоровичем, ничего не говоря, постоял на месте пару секунд, а потом, не прощаясь, нырнул в лестничный проем.

Воинский эшелон из Иркутска прибыл на Ярославский вокзал без объявления, ровно без четверти десять во вторник 3 февраля 1920 года. Как только мощный локомотив застыл на месте, весь окутанный паром, на перрон стали быстро выгружаться солдаты в серых шинелях и папахах, строиться по отделениям. Замелькали вещмешки, винтовки, подсумки для патронов. Раздавались зычные команды унтер-офицеров, распоряжавшихся больше по уставу, чем по необходимости. Каждый рядовой и так знал свой манёвр.

Из штабного вагона в голове состава одним из первых показался рослый офицер с погонами штабс-капитана. Его гладко выбритое лицо имело довольно обыкновенные черты и, скажем прямо, вряд ли запомнилось бы случайному наблюдателю. Разве что на правой скуле белел косой шрам. За плечами у офицера тоже был простой солдатский вещмешок, в левой руке – коричневый чемодан.

Не оборачиваясь, штабс-капитан энергично зашагал к выходу в город. Со всеми, с кем следовало, он простился ещё внутри вагона. Его звали Сергей Иванович Ушаков, и в Москве его ожидало новое место службы – контрразведывательный отдел Военного министерства. К иркутскому эшелону, перевозившему пехотный батальон полного состава, он присоединился в Уфе. Там, в штабе Сибирской армии, он выполнял свои должностные обязанности последние без малого четыре месяца.

– Цареубийца Юровский1 повешен по приговору окружного военного суда! Министр Сазонов готовит ноту о Черноморских проливах! Всероссийское политическое совещание примирит враждующие партии!

Мальчишка-продавец лет двенадцати или тринадцати, с криками пробегавший мимо, был ухвачен Ушаковым за плечо.

– Это что у тебя?

– Ежедневная газета «Речь», – ответил юный торговец. – Купите, господин капитан!

Офицер отсчитал нужное количество мелочи, свернул газету и спрятал её за отворот шинели. Разносчик прессы вприпрыжку понёсся дальше. Ушаков, стоя перед зданием вокзала на краю площади, внимательно огляделся по сторонам. Никто не встречал его под часами, как было условлено заранее.

– Утро доброе, ваше благородие! Отвезём, куда скажете, – посулил извозчик в овчинном тулупе и шапке-богатырке (красные предпочитали называть её будёновкой).

Экипаж, готовый в путь, стоял рядом с ним.

– Звезду сам спорол или помогли? – Ушаков указал рукой на головной убор.

– Христос с вами! Со склада взял, – попятился мужик.

– Грабил, что ли?

Уловив нотку несерьёзности в голосе штабс-капитана, извозчик приободрился.

– Ну что вы, ваше благородие! Другие обронили, я поднял. Добро-то народное.

Ушаков рассмеялся.

– Ладно, не бойся. Если подождёшь немного, буду твоим клиентом.

«Однако не мешало бы кому-нибудь и показаться», – мысленно сказал он сам себе, когда стрелка на башенных часах преодолела два пятиминутных деления. Мороз уже ощутимо покусывал за щеки, проник сквозь сапоги.

– Ай, видный какой офицер…

Штабс-капитан вздрогнул. Старуха в бесформенной рванине приблизилась так тихо, что даже снег под ногами не скрипнул. Цыганка? Нет, пожалуй, не похожа. Какая только публика не шатается у вокзалов. Ушаков опять полез за мелочью.

– А не надо, я тебе даром всё расскажу, – вдруг с напором произнесла нищенка.

– Что «всё»?

– Судьбу свою повстречаешь сегодня… Нет, завтра. Только смотри не упусти, один раз такое бывает.

– Ладно, буду посматривать, – контрразведчик слегка улыбнулся.

– Не шучу, не думай! – старуха повысила голос. – Вот увидишь и почувствуешь.

– Где увижу-то?

– Через кровь пройдешь! – невпопад выкрикнула привокзальная прорицательница, резко развернулась и заковыляла прочь.

Штабс-капитан не увлекался мистицизмом и в предвоенные годы, будучи студентом, а потом и вовсе разуверился в сверхъестественном, особенно находясь в окопах Юго-Западного фронта. Где заканчивалась земная жизнь, и начинался ад, понять бывало очень сложно. Орудия крупного калибра, пулемёты, аэропланы и колючая проволока излечивали от полудетской веры в волшебство. Гражданская война только добила жалкие остатки этой веры.

Именно поэтому Ушаков не придал значения мимолетной встрече. Твёрдо решив не ждать более, он уже развернулся в направлении «будёновца», упорно поджидавшего добычу, когда услышал:

– Господин капитан, секундочку!

Со стороны Николаевского вокзала к нему бежал розовощекий поручик с усиками а-ля Макс Линдер2, одной рукой придерживая на боку кобуру револьвера. За пару саженей перейдя на строевой шаг, он молодцевато щёлкнул каблуками и замер. Отдал честь.

– Разрешите обратиться? Поручик Муравьёв.

– Военное министерство? – без лишних формальностей спросил Ушаков.

– Так точно. Контрразведывательный отдел, – тихо ответил встречающий.