– Да уж… вижу!!! – вспылил Дмитрий. – На отца устал смотреть! Но ведь ты и я тащим вместе с ним его проблемы!!!! Он сеет свои бесчестные поступки, а мы с тобой расплачиваемся вместе с ним!!!

– Оглянись, сын, остановись! – прервала Ксения Олеговна сына очень грустно, – ведь мы не только несем последствия его неправильных поступков. Но, хотим или нет – мы пользуемся и благами, которые он своим «блатом» и взятками получает для себя и своей семьи….

– Не нужны мне эти блага! – возмутился еще больше Дмитрий, – пусть сам ими пользуется! Мне стыдно людям в глаза смотреть!

– Я тоже стараюсь не пользоваться, и люди здесь ни при чем – мне тяжело Богу в глаза смотреть… но приходится признать, что если ты и я откажемся от всего, что приносит в дом отец – мы тем самым «выбросим его за борт», отвергнем. А ведь он и доброе тоже делает и честным трудом также на жизнь зарабатывает…

– Но как я могу разделить и даже узнать, что отец заработал честно, а что нечестным путем! Он ведь всегда смотрит «честными глазами» и делает все, что пожелает! – устало пожал плечами сын.

– Не суди, сынок, прежде времени, – глаза матери выражали бесконечную грусть, даже скорбь, – может, придет время, что и ты сможешь гордиться своим отцом, как он гордится тобой, когда приходит на родительские собрания в школу.

– Наступит ли такое время?! – горько усмехнулся Дмитрий, устало уходя в свою комнату. Уже на пороге он услышал тихую фразу матери:

– Я верю, ведь я молюсь об этом.

В тот вечер Дмитрий долго думал лежа одетым на своей постели. Да, у него не было такой веры как у матери. Только мать могла верить, что его отец – мужчина, для которого все в жизни покупалось и продавалось, вдруг измениться.

*****

Стоял солнечный летний день, Дима почти закончил девятый класс. В дом ворвались люди в масках. Они вынесли из дома все, что смогли поднять, затем подожгли дом. На свою беду мать оказалась дома, так как заболела, и взяла отгул на работе. Люди в масках связали женщину и привязали к стулу в горящем доме. Унесли не только то, что заработал отец, но и все, что покупала мать на свои деньги. В то время Диме уже исполнилось шестнадцать лет. Он сдавал выпускные экзамены.

Удачно сдав последний экзамен, мальчик торопился домой, зная, что Ксения Олеговна дома, желая сообщить об очередной полученной пятерке. Подходя к дому, он увидел клубы дыма, и сердце вдруг сжалось непрошеной тревогой. От угла улицы Дима побежал, убедившись, что дым поднимается от его дома. Пожарные уже сновали вокруг, поливая стены и крышу жилища. Матери нигде не было видно. Подбежав к пожарнику, поливающему входную дверь, из-за которой вырывалось пламя, Дима закричал:

– Где моя мама?!!!

– В доме никого не было, – ответил тот, не оборачиваясь.

– Она там! Я уверен! – в ужасе закричал мальчик.

– Если бы она была дома – вызвала бы нас сама, а не ждала бы, когда соседи вызовут! – попытался убедить мальчика пожарный, но Дима уже не слышал.

Рослый мальчик рванул к окну родительской спальни, которое еще не было охвачено пламенем и, не раздумывая, ударил локтем в перекладину окна. Окно распахнулось, и Дима запрыгнул внутрь. Пожарный заметил отчаянный поступок мальчика и крикнул товарищу, не выпуская шланга из рук:

– Пацан с ума сошел! Вытащи его!

Второй пожарный запрыгнул в комнату, вслед за Димой. В спальне было пусто и мальчик, закрыв пиджаком лицо, рванул в горящий зал, заполненный дымом. В тот момент, когда пожарный запрыгнул в спальню через окно – Дима скрылся за дымовой завесой зала. Пожарный, выругавшись на упрямство и глупость мальчишки, побежавшего в самое пламя, направился следом. А Дима, тем временем, вбежал в зал и вынужден был присесть, чтобы не задохнуться и хоть что-то рассмотреть в густом дыму. Вдруг он увидел лежащую на горящем полу мать, привязанную к стулу, с кляпом во рту. Она была уже без сознания. Похоже было, что в начале, когда дом только загорелся, женщина пыталась освободиться и упала вместе со стулом, к которому была привязана.

Мальчик подбежал к матери, схватил за спинку стул с сидящей на нем матерью, и поволок к входу в спальню. Огонь обжигал лицо и руки, но он почти ничего не ощущал – видя перед собой только бледное лицо матери. В этот момент подоспел пожарный, и они вместе вынесли женщину из дома. Скорая увезла Ксению Олеговну в ожоговый центр, в реанимацию. Площадь ожогов была слишком велика, и за ее жизнь врачи боролись с переменным успехом две недели. В это время мальчик пытался восстанавливать в доме то, что мог. Дима заколотил двери и окна, которые при пожаре сгорели, остальные закрыл. Мальчик спал под обломком потолка в спальне, но защищенный стенами дома от улицы. Из вещей, оставленных грабителями, мало что уцелело после пожара.