Палец, терзавший узкий вдох в лоно, пропал, и я даже не смогла вдохнуть, увидев как порочно, глядя мне в глаза, мужчина с удовольствием облизнул свои пальцы, слизывая мой аромат тонким заостренным языком и смачивая их слюной. Вернув их на прежнее место, он совершил очередную попытку и чуть сильнее попробовал протолкнуть их внутрь.

Именно в том момент я захотела зарыдать, и даже всхлипнула, меняя помутневший взгляд серебристых глаз. Он отпустил меня так резко, что я кубарем скатилась с его хвоста, и с шумом приложилась головой об пол, едва ли понимая, что произошло.

— Ты не можешь быть девственницей! — Рассерженно рыкнул он и кончик хвоста с огромной силой застучал по полу, и если бы это были доски, от них остались бы только щепки, но крепкий мрамор вытерпел, даже не затрещав. — У тебя же ребенок! Я прав?

— Да, повелитель. — Хрипло и едва различимо простонала я, не находя сил хотя бы прикрыться остатками наряда.

— Тогда какого демона ты такая узкая?! Ты рожала?! — Он больно сжал мое запястье и с силой дернул на себя, от чего моя голова безвольно дернулась, хрустнув шейными позвонками. — Рожала или нет!?

— Нет, повелитель.

— Тогда откуда у тебя ребенок, мать-девственница?! Украла?! — Он сжал мои волосы в своем кулаке, больно натягивая их на затылок. — Отвечай!

— Это ребенок моей сестры! Она умерла два года назад! — С писком вскрикнула я, и меня тут же отпустили, швырнув в сторону как ненужную сломанную игрушку.

— Убирайся. И чтобы духу твоего здесь не было. Живо! — Придал он мне скорости разъярённым криком, и я ползком устремилась к выходу. Где меня в очередной раз поймал кончик хвоста, бешено пульсируя, и переворачивая вверх ногами прямо перед лицом нага. — Как твое имя?

— Нана. — Прошептала я, и меня вернули к выходу, и даже аккуратно поставили на ноги, шлепнув напоследок хвостом, выталкивая за дверь.

— Живи, Нана. — Услышала я тихий голос, пока дверь за моей спиной закрывалась.

И с глубоким вздохом, я съехала по ней спиной.

Не помню, как добралась до дома. Неслась как сумасшедшая, ни видя ничего перед глазами, не замечая даже не высохших луж, которые с громким хлюпом пробегала напрямую. Натея что-то говорила мне в спину, пока я на ходу избавлялась от остатков наряда, облачаясь в свою высохшую одежду, бережно сложенную стопочкой и выхваченную из рук женщины, обнаружившей меня сидящей у дверей покоев повелителя. Я старалась как можно быстрее покинуть территорию замка, даже не заметив стража, открывшего мне ворота, который казалось, ждал, когда придет время меня выпустить.

Только у дверей родного дома, я остановилась и перевела дыхание, поднимая глаза к светлеющему небу. Летние ночи коротки и сейчас почернённый небосвод постепенно светлел, позволив мне не встретить никого по пути и не заблудиться в темноте улиц.

Отдышавшись, я легонько толкнула скрипнувшую дверь и, скинув накидку с плеч, на цыпочках пробралась в спальню. Матушка Атшу сидела в кресле-качалке и мирно спала, разложив на груди открытую книгу. На тумбочке догорала свеча, а моя милая маленькая Нанзеи сладко спала, подложив пухлый кулачок под щечку, и чуть приоткрыв ротик. Только в этот момент я смогла перевести дух, выдохнуть и избавится от напряжения, которое с дикой скоростью гнало меня вперед до самого дома.

Все закончилось. Странно, сумбурно, но закончилось. Больше мне не придется сторониться черных паланкинов, не придется высчитывать время, становясь особенно напряженной в подходящий срок. Все закончилось!

Все так же на цыпочках я вышла обратно в прихожую, и, открыв шкаф, вынула оттуда сорочку, срывая с себя платье, которое больше никогда не надену, сбегая от воспоминаний.

— Нана, девочка, вернулась! — Со спины раздался взволнованный шепот и, обернувшись, я сразу же попала в объятия пожилой женщины, обнимая ее в ответ. — Как ты? Как ты, милая? — Она осторожно коснулась оцарапанной щеки, и я сморщилась от неприятного жжения.

— Живая. Все хорошо. — Выдохнула я и даже улыбнулась. Да, получилось вымученно, но зато честно. — Спасибо вам, что присмотрели за малышкой.

— Не говори ерунды! — Возмутилась она. — Я даже и пальцем не пошевелила! Она спала с самого твоего ухода и ни разу не проснулась. Расскажи, как все прошло. — Она потянула меня за руку, усаживаясь на табуретку напротив.

Я потерла глаза, не зная стоит ли рассказывать пожилой женщине все подробности, но при этом придумывая, как объяснить откуда ссадина на щеке.

— Как я и говорила — я не пришлась ему по вкусу. Меня больше приводили в порядок, чем я провела в покоях повелителя.

— А это? — Она кивнула в сторону припухших ссадин.

— Упала в купальне, представляете? Ноги подкосились, и рухнула кубарем, хорошо хоть только щекой саданулась.

— Ничего удивительного. Страшно же до жути! — Она приложила раскрытую ладонь к груди, чем вызвала у меня улыбку. — Хорошо, что все так закончилось. Второй раз никто не ходит, теперь хоть нечего бояться, девонька.