Некоторые мои ночи настолько полны разнообразными пугающими событиями, что зачастую я на утро сам не свой от удивления:

«Как такое вообще можно было пережить?»

Но потом проходит минута, две, три… и то, что чуть раньше казалось мне невообразимым для принятия, становится полноправной частью моей внутренней картины мира. И тогда уже нет никакого удивления. Возникает тихое смирение. А спустя час или два я оказываюсь в цепких объятиях волнительного предвкушения. Я жду новую ночь, я жду новых потусторонних сюрпризов!

Так что не думайте, будто ниже описанное есть нечто из ряда вон. Всего лишь одна ночь из многих себе подобных…

Я лежал на боку, укрывшись тёплым одеялом. Спал или нет? Тут большой вопрос. Границы понимания слишком размыты, когда начинаешь осознавать жизнь за гранью.

Так вот…

И вдруг в моей голове прозвучало беззвучное сообщение:

– Мы хотим раскрыть тебе очень важный секрет.

– И? – лениво поинтересовался я.

Не в первый раз ко мне приходили голоса. Не в первый раз они начинали с подобных интеллектуальных прелюдий.

– Готов ли ты?

– Готов.

– Хочешь ли ты этого?

– Хочу.

Пауза. Кажется, один из голосов засомневался по поводу и без повода.

– Точно уверен?

– Точнее некуда.

– Тогда не обессудь.

– Не стану.

Я настаивал на запуске процесса внеочередного глубинного познания. И в итоге получил то, за чем так старательно гнался. За одну крохотную долю мгновения мое восприятие кардинально перенастроилось. Проявились такие безукоризненные качества как четкость и ясность. И прежде докучавший налет сонливости моментально отступил от моей сознающей части.

«Вот оно!» – подумал я.

К произошедшему можно было подобрать разные термины. Например, «пришло понимание». Также приемлемо заезженное выражение «смещение точки сборки». И даже устойчивая идиома «мне раскрыли глаза».

Впрочем, если останавливаться на последнем, то нужно брать в расчёт вовсе не те глаза, которым присущи веки, зрачки и ресницы. Это было как взгляд со стороны.

«Раздельное восприятие?»

Я был собой и одновременно смотрел на себя, лежащего на кровати. Сразу две картинки визуализировались в моей голове. А потом «Бах!» и словно некий объект стелс внезапно перестал поддерживать свою способность быть невидимкой.

«Что это такое? Что у меня на спине?»

Я-то думал, что мне опять предложат повысить частоту вибраций, а после проведут внеочередной сеанс эпилептических припадков. Но я ошибся. Новый урок и впрямь оказался не для слабонервных. Мне показали большое темное аморфное существо.

«Откуда оно взялось?»

Кошмарного вида создание проявилось на моей спине, как нечто присосавшееся к хребту всей своей широкой нижней поверхностью.

Изнутри пришёл ответ:

«Оно находится там очень-очень-очень давно».

Я задал следующий вопрос:

«Зачем?»

Новый ответ:

«Оно тобой питается, высасывает твои жизненные силы».

Естественно, я перепугался. Боялся пошевелиться, чтобы не потревожить мерзкую склизкую тварь.

Вскоре ко мне вновь обратился голос:

– Помнишь ты читал про «паразита»?

– Да.

– Это он и есть.

– Я думал, это метафора.

– Теперь ты видишь, что это не так.

Я и впрямь видел. Но что толку? Мой страх достиг границ парализующего ужаса.

Внешний голос попытался вмешаться:

– Но ты же не оставишь всё как есть?

– Нет.

– Тогда борись!

– Как?

– Ты – хозяин, он – паразит.

– И что?

– Ты здесь главный.

Подсказка привела к пониманию, а понимание сняло всякое напряжение в теле. И тогда рука сама собой оторвалась от постели. Она схватила за шкирку того подлого гаденыша, что долгие годы паразитировал на моей спине и с силой отшвырнула его в сторону.

Что-то то ли мяукнуло, то ли шамкнуло, ударившись о стену. Затем послышался тихий скрежет когтей по паркету. Нечто забилось в угол.

– Получил?

Тварь не ответила.

– Молчание – знак согласия.

Наше с ней совместное существование на этом закончилось. Я ее больше не видел и не слышал. А через несколько минут уже мирно посапывал.

Казалось бы, приключений на одну ночь уже достаточно. Но кому было дело до моих умозаключений? Никому.

Новое вторжение из области сверхъестественного застало меня лежащим на животе. На этот раз не было никаких предварительных ласк словами. Был только протяжный пронзительный крик нечеловеческой природы: