Отношения между детьми и мной сплелись в безумный невротический клубок, где единственным средством противодействия психологической агрессии был крик, и мой в том числе. Именно тогда я осознала, что в нашей жизни произошла какая-то чудовищная подмена, какая-то невероятная кража, которая страшна тем, что рядится в одежды нормальной среднестатистической семейной ситуации.

Ничего подобного, это ненормально, когда дети орут, соперничают друг с другом за внимание матери! Это сигнал серьезного неблагополучия в семье.

Я поняла, что потеряла саму себя, причем случилось это не в тот момент, когда у меня появились дети, а гораздо раньше. У меня украли меня саму, и я позволила этой краже совершиться.

Потерянный человек. Представляете себе, как он выглядит? Слабый, испуганный, неуверенный в себе, не чувствующий границ, не находящий в себе опору. Он непредсказуем, с ним страшно, так как никогда не знаешь, как он отреагирует на вполне безобидные вещи. Да ему и самому страшно с собой, ведь он тоже не знает, чего ему от себя ожидать. Я представляла психологическую опасность для своих детей, а они были моими заложниками. Миллионы детей растут в таких отношениях, усваивая нездоровые реакции, агрессию как метод психологической защиты.

Прежде чем я все это осознала, прошло пять лет. Долгие пять лет я жила с мечтой о «канадской границе», бродя по замкнутому кругу с тяжеленными чемоданами своих неврозов и время от времени пытаясь скинуть их на своих детей. Казалось, что спасение находится где-то вовне, надо просто убежать из ситуации. И я пыталась время от времени физически устраняться от общения со своими детьми.

Понятно, что всем мамам нужен отдых, но у меня это носило характер именно побега. Впрочем, и убегая от них, я не чувствовала себя счастливой. Несмотря ни на что, я очень любила их, скучала и ощущала вину из-за того, что сейчас не с ними. И это все из-за отсутствия здорового представления о том, что любой человек имеет право на отдых.

Если женщина проводит какое-то время без детей и чувствует себя при этом счастливой, это не означает, что она плохая мать. Но мне было очень трудно со своими детьми и очень плохо без них. Я страдала, металась, а дети тем временем совершенствовались в средствах манипулирования мною.

Первое, что нужно сделать женщине в подобной ситуации, – осознать, что в ее жизни непорядок, что она загнана в угол.

Кто или что может помочь ей увидеть проблему? Первый маркер – ее собственное состояние. Если женщина раздражена, срывается на крик, на слезы, если ей хочется убежать из дома, от ребенка, от мужа, значит, дело плохо.

Конец ознакомительного фрагмента.