— Ложись со мной, а? — предложила Васька.

— Но тут есть еще свободные комнаты, — вмешался Влад.

— Да ладно. Мы так с Васькой привыкли. Она как маленькая обезьянка на мне висела каждую ночь, лет до двух точно.

— Ну, смотрите, как знаете… Можно считать, что с организационными моментами мы все решили?

Аня пожала плечами.

— Тогда чем займемся? Есть предложения?

— Ты обещал показать мне студию!

— Точно! Нюсь, ты с нами?

Аня покачала головой, понимая, что этим двоим нужно время наедине:

— Я буду в кухне. Приготовлю что-нибудь на обед.

— Отличный план. Мне как раз принесли свежие овощи и огромный кусок парной говядины.

Аня сглотнула. Странный у них выходил диалог. И ситуация была тоже странной. Ее мечты как будто ожили. За стенкой слышались голоса. Низкий — Влада и звонкий — Васькин, за окном шумел дождь, а на сковороде скворчали стейки, распространяя по дому умопомрачительные ароматы. Отрезвляла лишь одна мысль. Она все еще работала на Санина. И даже этот обед она готовила не потому, что была частью его жизни или… семьи, а потому что именно за это ей и платили.

Выключив плиту, Аня оперлась на деревянную столешницу и несколько раз вздохнула. Все правильно… Главное — не терять связь с реальностью. И пусть Влад, наконец, вошел в жизнь дочки, для Ани он остался так же далек. Он был звездой, до которой ей было не дотянуться. Он был раскаленным солнцем, в огне которого вряд ли можно было спастись.

— О чем задумалась?

Аня вздрогнула:

— Ты меня напугал!

— Вижу… — Влад коснулся ее лица, погладил скулу. Аня смотрела на него, как зачарованная, не в силах отвести взгляд. И не в силах понять… зачем он это делает? Касается… так. Неужели не понимает, что в ней все переворачивается от этого, будто она возвращается на годы назад. В далекое-далекое прошлое.

— Где Васька? — спросила, взволнованно облизав губы.

— В студии. Ей понравились мои инструменты, кажется, нам нескоро удастся ее оттуда выманить.

— В этом она в тебя. Может целыми днями бренчать на гитаре.

Васька, пожалуй, была самой безопасной темой, и Аня с радостью ухватилась за нее.

— Может быть, если она будет продолжать в том же духе, ее техника усовершенствуется.

Аню так нервировала близость Влада, что его слова дошли до нее с некоторым опозданием.

— Постой… Ты о чем? Как это — усовершенствуется?

— Э-э-э… Ну, пока у нее не слишком хорошо выходит.

— Не слишком? Послушай, ты что-то путаешь. Васька — лучшая на своем курсе. Да она музыкальный гений!

— Я слышал ее игру. И как она поет, слышал.

— И? — насторожилась Аня.

— И это было далеко не идеально, Нюсь.

— Неидеально?! Серьезно?

— Послушай, я не хотел тебя обидеть… Ты — мать, и видишь в своем ребенке только самое лучшее…

— А ты не видишь?

— Нюсь, ну, речь ведь не обо мне. — Влад подпер задницей барную стойку и сложил мощные руки на груди.

— А о ком? Поставь себя на ее место. Она выступала не просто перед жюри и знаменитыми музыкантами. Она выступала перед своим отцом, в надежде, что тот полюбит ее… — Аня задыхалась, её глаза сверкали. Она походила на самку волчицы, защищающую своего детеныша. — Пойми, она была уверена, что ты в курсе её существования! Она… черт! Васька просто хотела, чтобы ты её полюбил.

— Это она сама тебе сказала? — прохрипел Влад.

— Не сказала… Спросила, полюбишь ли ты ее, если услышишь.

— Дерьмо! Какое же дерьмо, господи!

— Влад… — Аня шагнула к мужчине и осторожно положила ладонь на его предплечье. Пальцы сами собой скользнули по вязи узора. Успокаивая его и лаская. — Я сказала это не для того, чтобы ты сейчас посыпал голову пеплом. Случилось то, что случилось. Обвинять себя в произошедшем бессмысленно. В этой ситуации мы все жертвы Алькиных интриг.

— Я никогда и не думал, что ты бы нарочно хотела причинить мне боль.

— Вот и хорошо… Я сказала это, потому что Васька действительно очень талантливая, одаренная девочка. И моя материнская гордость за нее здесь совсем ни при чём, поверь. Так что… если наша девочка провалила кастинг — то только лишь из-за волнения, с которым не справилась. Других объяснений случившемуся у меня нет.

Глаза Влада загорелись. Она так давно не видела его таким… азартным и, пожалуй, живым:

— Что?

— Я хочу ее услышать.

— Можно попросить ее спеть… Только как-нибудь невзначай, ладно? Чтобы это не напоминало ей кастинг или экзамен в музыкалке.