Сокольников наступал. Его толстое лицо с отвисшими щеками покраснело. Маленькие глазенки смотрели с жестокостью.

Жанне показалось, что он забьет её до смерти…

Пистолет она выхватила не сразу; пальцы не слушались. Направила на Сокольникова и приказала:

— Живо отошел.

Тот, через нос втянув воздух, не подумал останавливаться. Вылитый маньяк!

Она бы с удовольствием застрелила его, но руки ходили ходуном. Сокольникова от неё отделяло метра полтора. И тут, наверное, кто-то на небесах удумал помочь Жанне, потому что Сокольников споткнулся на ровном месте, не удержал равновесия и рухнул на колени.

Жанна подлетела к нему и приставила ко лбу пистолет. План действий рождался моментально. Вот он, удачный случай избавиться от шантажа. Сокольников унесет свою тайну в могилу. У мужа не будет доказательств против Жанны. Лена тоже смолчит, в полицию не пойдет — иначе придется объясняться, какую роль в произошедшем сыграла она сама.

— Сядь! — приказала Жанна, не убирая оружия.

Вмиг побелевший ректор покорно рухнул на стул.

— Придвинься к столу, — продолжала Жанна.

— Что ты творишь? — заикаясь, спросил он.

Жанна выдохнула-вдохнула. Вдавила дуло сильнее. Сокольников застонал.

— Пожалуйста, — начал он.

Выстрел разорвал воздух.

Всё. Можно ехать домой. К черту Лаптеву, к черту дьявольскую игру Лены…

Затрезвонил телефон. Сообщение.

"Мертвец не решает твоих проблем. Поверь, у меня достаточно доказательств, которым твой муж непременно поверит. Действуй согласно плану".

Жанна оглянулась. Никого! Откуда Лене известно про убийство?..

Она всегда верила в свою избранность. Но внезапно прочувствовала: всё это закончится плохо.

Машина Сокольникова стояла на въезде. Ключи лежали в кармане его пиджака. Жанна въехала на территорию складов и оставила записку, накарябанную наспех, под "дворниками". Ключ она забросила под днище. Чужое присутствие холодило спину — Жанна поежилась и, сплюнув, поехала за Олесей.

Демьян проснулся разбитым и раздавленным. Долгожданный покой не принес облегчения — тревожные сновидения сменялись одно за другим. Поэтому он не стал отлеживаться — смахнул остатки сна мотанием головы и вскочил на ноги.

Тихо, спокойно, и гостьи его странной нет. Ну и замечательно — приставать не будет.

Демьян блаженно улыбнулся и только тогда понял, что что-то не так. Как гостьи нет?! Где она?! Туалет с ванной открыты, на кухне — пустота. Не под диван же спряталась? Или в окно сиганула? Нет, заперто. Как и входная дверь. А ключи, где ключи?!

Он заметался по квартире. Ни ключей, ни гостьи, ни прощальной записки. Полез в историю браузера — вдруг она искала какие-то адреса или имена. И точно! Просматривала отделения полиции и их номера, а также маршруты автобусов. Эта идиотка пошла сдаваться! Заперла его в доме, как в клетке, и ринулась к властям за справедливостью. Дура!

Демьян в бешенстве метался по квартире. Эта блаженная и его подставила, и себя засадила на долгие годы. Он долго молотил кулаками по входной двери, будто железо могло развалиться на щепки. Надо звонить в специальную службу, пусть вырезают замок. А всё из-за чокнутой девчонки.

Но когда номер "взломщиков" был почти набран, девица сама открыла дверь и нерешительно ступила на порог. Одетая в вещи Демьяна, с горящими щеками и покрасневшими глазами, она ойкнула, увидев, каким взглядом её встречает хозяин квартиры.

— Ну здравствуй, голуба, — шикнул он. — Рассказывай, где накосячила.

Олеся заморгала.

— Я… Я всего двести рублей взяла! Я верну.

— Какие двести рублей?! — Демьян накинулся на несчастную девицу и едва удержался, чтобы не тряхнуть ту за шкирку. — Ты обращалась в полицию?

— Да…

— Ты сдурела!

Он застонал. Конец! Это финиш, провал. Всё, можно паковать чемоданы, заготавливать сушки и топать в колонию.

— Меня там послали, — подумав, закончила Олеся.

В Демьяне зародилась надежда.

— Почему?

— Ну я ж не дурочка последняя, чтоб прямо к ним идти.

И она, заикаясь, рассказала, как поехала на автобусе в другой конец города, где забрела в первое попавшееся кафе и, купив чая, попросила позвонить. Олесе принесли беспроводной телефон, она набрала номер доблестных защитников порядка. Ну а те, выслушав леденящий кровь монолог, потребовали её паспортные данные. А лучше — приехать в отделение и задокументировать сказанное. Ведь анонимным свидетелям никто не верит; они могут наврать с три короба. Олеся испугалась, бросила трубку и пулей вылетела из кафе. Боясь, что за ней уже следят, она ехала обратно с двумя пересадками и петляла по дворам, скидывая "хвост".