— А, это… — замялся парень, принявшись теребить пальцы перед собой. — Ну… Наверное, хотел показаться крутым. Я ведь самый младший из деревенских. Мне и выделиться нечем было. Решил, что бесстрашие меня в глазах поднимет.

— Всё-таки тебе было страшно?

— Все боятся, — мотнул парень головой. — Но каждый своего.

— И чего боялся ты? До того, как тебе привили жесткий инстинкт самосохранения искусственным путем?

— Наверное… — задумчиво протянул собеседник, — …быть непринятым. Остаться одному. И до сих пор боюсь этого сильнее всего. Была б моя воля, стал бы руководителем какого-нибудь крупного предприятия. Чтобы, как только на работу приходил, отбоя не было от просьб и жалоб. Чтобы в кабинет постоянно стучали, а телефон разрывался. Чтобы вокруг крутилось столько людей, что от них стало тошнить. Я периодически ворчал бы на них за то, что постоянно кому-то нужен. Так, для приличия. А сам был бы счастлив… до неприличия.

— Необычная мечта, — похвалила я, мягко усмехнувшись.

— А чего боишься ты? — адресовали мне тот же вопрос.

К счастью, ответ на этот вопрос у меня уже был заготовлен и довольно давно. Ответила без запиночки.

— Обмануться боюсь, — честно призналась я, обняв колени руками. Шум за дверью показался тише на фоне собственных мыслей. — Боюсь снова довериться человеку, который обведет меня вокруг пальца. Боюсь довериться тому, кто будет морочить мне голову, пока я слепо верю в каждое его слово. Это ужасно. Особенно, когда узнаешь об этом и понимаешь, какой дурой была.

— Печальный опыт?

— Антон, — процедила я сквозь зубы, но скоро спохватилась. — Да, был такой.

— Но в искренности Лиса можешь не сомневаться, — выдал Заяц, и я даже удивленно покосилась на него. Лицо его теперь сохраняло спокойствие. — Уж я-то знаю, что каким бы наглецом они ни был, исправно бегал в деревню на твои поиски. Он тебя не обманет.

Картина маслом «Прах в объятьях Лиса» вновь всплыла в моей голове, но я тут же постаралась размазать ее и избавиться от внезапного наваждения. С какой стати я вообще задумываюсь о таких вещах? Наши дороги точно разойдутся и никогда не сойдутся вновь. Мы — дети разных миров, насколько бы искренни ни были чувства прохвоста. Или же сейчас я вру самой себе? Запуталась. Я совсем запуталась, и мои опасения смешались с желаниями в неразборчивую кучу-малу. Он же почти ничего из себя не представляет. Дикарь с животными повадками, который в повседневной жизни только проблемы будет создавать. Еще тысячу раз пожалею, если решусь ответить взаимностью.

А какое будущее нас ожидает? Волк ведь прав. Как такому Маугли выжить среди железобетонных лесов? Собьет еще машина за переход в неположенном месте и вся вина за неверное решение ляжет только на мои плечи…

…но сейчас на мое плечо легла голова Зайца.

Уснул. Уснул и мерно засопел. Сердцебиение выровнялось, несмотря на продолжающийся скрежет за дверью.

Я тоже расслабилась, положив свою голову на его и прикрыв глаза.

И всё-таки. Что же мне делать с Лисом и его ненормальными чувствами, объяснения которым я до сих пор не могла найти, сколько бы ни искала? Либо проклятье решит всё за меня, либо…

Когда утро постучалось в окна лучами теплого солнечного света, и я открыла глаза, Заяц уже бодрствовал. Его ласковая улыбка встретила меня еще быстрее, чем солнышко — напротив лица. Мы лежали на одной подушке. Вероятно, во время сна изменили положение.

Вместо того чтобы отпрянуть и заявить о наглом нарушении личного пространства, я улыбнулась парню в ответ и еще некоторое время мы так и лежали, глядя друг на друга и не решаясь произнести ни единого слова. Я могла вдоволь налюбоваться его по-детски милыми чертами, заставляя время замереть на месте силой мысли.

Жаль, что только в мечтах, потому что часы с кукушечкой оповестили меня о том, что погостила я в норке уже достаточно. Пора бы и честь знать.

Лицо Зайца исказилось так, словно оборотня больно приложили чем-то по голове.

Знаю, сутки кажутся ничем по сравнению с тем временем, что ты провел в одиночестве, но, пожалуйста, потерпи еще немножко. Совсем чуть-чуть и мы выберемся отсюда. Вряд ли такой обаятельный парень, как ты, останется в одиночестве до конца дней своих. Посреди улицы тебя поставить, отсчитать пять секунд, и первая кандидатка уже нарисуется на горизонте. Жаль, что ты этого не понимаешь. Да и откуда? Тебя окружают одни зайчихи. И Прах, влюбленная в Лиса.

— Уйдешь? — сипло спросил Заяц, и я кивнула через силу, чем вызвала тихий стон огорчения, мурашками пробежавшийся по моей коже. — Может, еще один день? — огонек надежды на мгновение зажегся в его глазах, но потух, как только я поджала губы.

— Нам нужно спасаться, — напомнила я, чувствуя, что сила земного притяжения в это утро действует особенно сильно и не позволяет даже голову оторвать от подушки. — Ты же понимаешь это?

— Да… Кн иг о ед . нет

Ну что делает со мной этот мальчишка? Щенок, выброшенный под проливной дождь в картонной коробке, и то меньше жалости вызывает, чем это длинноухое чудо с большими увлажнившимися глазками.

Однако внезапно распахнувший дверь Лис сработал эффективнее закона притяжения и заставил меня пружиной подпрыгнуть с кровати.

— Закрой дверь с той стороны, недоразумение ходячее! — закричала я, наблюдая за гримасой страха, исказившей прелестное личико Зайчишки. — Сейчас же!

— Бе-е-е, — показал рыжий оборотень язык, но, тем не менее, послушался и хлопнул дверью.

А во избежание его очередного визита, мне следовало самой подняться сейчас же и возвращаться в нору. Выслушать рассказ Лиса о текущем статусе нашей операции и в случае успеха начинать морально готовиться к сегодняшнему вечеру. Даже минувшая ночь была менее нервозна, чем то, что мне предстояло. Пан или пропал.