Подгоняемая нетерпением поскорее увидеть мужчину своей мечты, я покинула комнату. Тогда ведь еще не знала, что первое разочарование уже затаилось для очередного удара.

Бродить в одиночестве по огромному, чужому дому, где из-за сущей «случайности» может оторвать голову, как Аннушке, было бы сверхглупостью. Посчитав, что Егор уже должен был спуститься к обеду, я довольно быстро отыскала выход к лестнице и спустилась на первый этаж.

В столовой хозяина особняка не оказалось. Видимо, я опоздала к обеду, остальные уже успели поесть и теперь разошлись каждый по своим делам.

Вот клуша! Никак платье не могла выбрать и проворонила того, для кого так тщательно наряжалась! Расстроившись, я не сразу заметила, что не одна в комнате.

Около окна в дальней стороне стола, сидела Настя. Сцепив руки в замок перед собой, она не спускала с меня неприязненного взгляда. Выглядела осунувшейся, напряженной и немного бледной.

На столе слева от нее примостился серебряный поднос с фарфоровой чашкой и милым заварником. На блюдечке, нетронутая, покоилась румяная булочка.

Легкий запах сдобы тут же пробудил зверское чувство голода, на которое раньше как-то не обращалось внимания. Я двинулась к столу, гипнотизируя булочку и постоянно сглатывая подступающую слюну.

— Где вы были? — громко и довольно грубо спросила Настя.

— Что?

— Где вы провели ночь?! — резко вскочила она.

Стул опрокинулся.

— Я не…

— Егор не ночевал дома!

От подобной истерики, я застыла истуканом.

Не дожидаясь ответа, девчонка схватила поднос и швырнула его в меня. Для такого хрупкого телосложения бросок у нее получился довольно легко и… метко. Поднос с посудой пролетел стол, и я лишь в последнюю секунду успела увернуться, чтобы снаряд не настиг цель.

Чай расплескался, оставив на столешнице коричневую лужицу, венчаемую перевернутой чашкой. Булочка приземлилась где-то справа от меня, отдельно от тарелки, что разбилась на мелкие кусочки, как только соприкоснулась с полом, падение же подноса сопровождалось грохотом. Как только заварник треснулся об пол, его содержимое брызнуло мне на ноги.

Я мгновенно взвыла, собираясь то ли прыгать, то ли бесцельно обмахиваться, лишь бы прекратить жжение.

— Вы были вместе, да?! — зашипела рыжая мне в ухо.

Я даже не заметила, как Настя так быстро оказалась за моей спиной, обдавая затылок горячим дыханием. От такого соседства неприятный холодок прошел по позвоночнику. И от странного чувства дежавю мне стало не по себе.

— Это не смешно.

Она ведь совсем девчонка! К тому же обделенная нормальными понятиями про общение, если верить Егору. Глупо бояться почти ребенка!

— Мы поехали забрать мои вещи, а потом решили съездить в… — сбивчиво начала я, но резко опомнилась. С какого перепугу вдруг стала мямлить и оправдываться? — Брат тебе не рассказал?

— Я его сегодня еще не видела.

Что если про особенное место для Егора никто больше не знает?

— Тогда спросишь у него сама. И если он вдруг решит давать отчет младшей сестре, то ответит.

Настя стушевалась.

Да и я сама не ожидала холодных ноток, что вдруг прозвучали в голосе. Видимо, преподавательская выправка проснулась. Я отодвинулась и обернулась.

Кто знает, что у нее на уме?

Подростки — они такие… нестабильные.

— Я-я, — замялась девчонка. — Просто волновалась. Он не пришел, а ты… Ночь. И…

Настя говорила сбивчиво, глотала слова, точно спешила оправдаться, но вдруг забыла, как это правильно делается. Что девчонка имела в виду, мямля и краснея, я так и не поняла, кроме того, что поступок Егора вызвал в ней волнение и страх.

— Он всегда ночует дома?

— Нет.

— Всегда предупреждает тебя? — продолжала допытываться я.

— Нет, — скрипя зубами, выдавила Настя. — Просто я привыкла, что он читает мне на ночь, а тут…

Я скептически выгнула бровь. Он читает ей? Сказки? А не слишком она уже переросла возраст для такого?

— Он не пришел! А ты! И вы!

— Ты ревнуешь?! — оторопела я.

Настя нахмурилась, тряхнула головой и спросила последнее, что я ожидала от нее сейчас услышать:

— А что такое ревность?

Либо она откровенно издевалась надо мной, либо…

Судя по широко открытым глазам рыжей, в которых плескалось любопытство, я остановилась на втором варианте. Она действительно не знала, что значит ревность. Ужас!

Разве может быть такой пробел в базовых знаниях?

А как же учеба дома, о которой говорил мне Егор? Неужели нельзя было объяснить девочке элементарного? Начать с цветов, цифр, а там и к эмоциям плавненько перейти…