— Как прошел день? — беспечно полюбопытствовала она.

Мари чувствовала себя напряженней с каждой новой минутой. Через силу она взяла ложку и зачерпнула ароматного супа.

— Плодотворно, — жуя, ответил Шеймас. — Я отправил Нэиму посылку с двумя трупиками. Так что скоро нас снова навестят.

— Наконец-то. А то как-то скучно стало, — грустно улыбнулась Гилья. — Давно я вам швы не накладывала.

Мари рефлекторно взглянула на оголенные руки Шеймаса, но никаких шрамов не увидела.

— Браслеты, — пояснил он, будто считав ее мысли. — Тебе только предстоит узнать, что такое быть узником Нэима.

— Не пугайте ее, господин! — погрозилась Гилья. — А вы не слушайте его, госпожа Мариэль! Если не встанете между господином Луисцаром и госпожой Лейсандрой, дадите им пожениться, то от вас отстанут. Вы кушайте-кушайте, я вкусно готовлю.

— А мясо для бульона берете в холодильнике мастерской? — спросила Мари, глядя в наполненную ложку и не решаясь есть.

Гилья нахмурилась, укоризненным взглядом уколола Шеймаса и ответила:

— В том холодильнике хранится еда для Стражей.

Мари повела бровями и с жертвенной осторожностью попробовала суп. Он действительно оказался очень вкусным. Она улыбнулась Гилье и активнее стала черпать из чашки.

— Завтра сошью вам пару платьев. Вы не переживайте, господин научит вас безопасности. Да и я вас не оставлю. Мне даже нравится ваша идея основать здесь отель. Когда Нэим убедится, что вы не намерены возвращаться, он успокоится. Вы только о господине Луисцаре и о накопителе ни с кем не говорите. И не проболтайтесь, что знаете губителей Палалии.

— Гилья, — сделал ей замечание Шеймас, — жуй молча.

— Простите, господин, — сникла та и, уткнувшись в свою тарелку, стала ужинать.

Мари с удовольствием съела суп, рагу и кусок пирога с чаем. Потом Гилья проводила ее в ванную комнату и вручила мягкое полотенце и халат.

— Не ущемляйте себя в воде и мыле. Купайтесь вдоволь.

Мари поблагодарила ее и полтора часа отмокала в теплой воде, смывая с себя пыль, грязь, пот и слезы. До покраснения натерев кожу так, что та скрипела чистотой, она влезла в халат, обернула голову полотенцем и вышла, запинаясь о длинные полы.

В коридоре, развалившись на кожаном диванчике, ее ждал усталый Шеймас.

— Думал, ты утопилась, — проворчал он. — Идем, провожу тебя в твою комнату.

Мари послушно поднялась с ним на третий этаж, где Шеймас ввел ее в очень уютную спальню с широкой кроватью и закрытым металлической пластиной балконом.

— Моя в конце коридора. Гилья этажом ниже. Будь добра, не шатайся по ночам по башне и не вопи.

Сказав это, Шеймас зашагал к себе. Мари вышла обратно в коридор и задержала его:

— Ничего не хочешь объяснить?!

— Нет.

— Они издевались над тобой?!

Он остановился, пару раз вздохнул и медленно обернулся.

— Что ты хочешь услышать? Что они лишили меня личности? Лишили целей? Лишили сердца и сострадания? Превратили в робота? Превратили в машину для убийства?

— Они сломили тебя, но не уничтожили! Я же чувствую! Тебе не плевать на нашу расу и не плевать на меня.

— Ошибаешься! — Шеймас развернулся и скрылся за дверью своей комнаты.

За спиной Мари появилась Гилья. Она принесла ей графин с водой и стакан.

— Он не признается, — произнесла она, входя в комнату. — Господин никогда не давит на жалость.

Мари тоже зашла и тихо прикрыла дверь.

— Он пережил страшные вещи, госпожа Мариэль.

— Расскажите, Гилья, — попросила она.

Та поставила воду на стол и, сев на стул рядом, сказала:

— Вам лучше присесть.

Мари повиновалась, опустившись на край кровати. Гилья выдержала недолгую паузу и ответила:

— Господин Саймус ждал вашего появления в Трейсе. Он знал, что головорезы Нэима переключатся на вас и забудут о нем. Но что-то случилось. Почему-то он не может выдать вас им. И этим навлекает на себя еще больше проблем.

«Запечатление», — догадалась Мари, подумав о том, что сама впервые в жизни выдерживает общество с таким человеком, как Шеймас. Только запечатление способно удерживать их, двух совершенно разных людей, рядом друг с другом.

— Вот только вам повезло. У вас есть защита. А господину Саймусу приходилось самому себя защищать. Они не убьют вас. Из-за господина Луисцара. Госпожа Тальина не позволит. Любит она его. Но они превратят вашу жизнь в такой беспросветный кошмар, что вы сами станете искать смерти.