Нужно только не забывать неустанно напоминать народу, что его покой и безопасность – заслуга властей, спецслужб и установленных жёстких порядков. Иначе народ может забыть, кому именно он обязан своим «безоблачным» существованием.

Не без некоторого ликования и робкой надежды Поллив подумала, что, возможно, когда-нибудь на роль врага можно будет выдвинуть и Вектона.

––

Маршал устало посмотрел на часы. Всего через восемь часов начнётся завершающая стадия операции, на разработку которой он, Вектон, потратил два десятка лет.

Но даже сейчас, отлично понимая, что плодами его многолетнего труда, скорей всего, воспользуются какие-нибудь никчемные политиканы, Вектон отчаянно надеется, что всё пройдёт без каких-либо проблем. Ну, не совсем уж без проблем, – такое невозможно по определению. На любой войне возникают, как говорится, внештатные ситуации. Главное, чтобы эти внештатные ситуации, которые Вектон постарался предусмотреть, не оказали хоть сколько-нибудь существенного влияния на ход всей операции.

Вектон ещё раз мысленно пробежал по всем сотням пунктов предстоящего молниеносного удара. Естественно, люди, не сведущие в подобных делах, не в состоянии даже просто представить, что такое вообще возможно. Что человек, пусть даже и очень умный, способен за считанные секунды «пробежать» по сотням пунктов чего бы то ни было. Но в том-то всё и дело, что Вектону это не составило особого труда. И дело тут не только в том, что он слишком уж умён. Хотя на счёт интеллекта у Вектона как раз всё в полном порядке. Просто не надо обладать слишком уж развитым умом, чтобы за краткие мгновения мысленно проверить то, над чем ты ежедневно работал на протяжении многих лет.

Отдельные пункты предстоящей операции послушно всплывали в памяти Вектона. Словно солдаты, которых Вектон тренировал все эти годы, они выстраивались перед его мысленным взором. Маршал убедился, что ни в одном из них нет никакого изъяна. Что, если каждый отдельный пункт плана будет выполняться так, как это им предусмотрено, всё пройдёт гладко. И в течение каких-то двух суток (чуть больше) Ария будет полностью захвачена. Её армия, которая, надо признать, состоит из лучших солдат этого мира, будет полностью разгромлена. Разгромлена за счёт более развитого в техническом плане вооружения, за счёт внезапности нападения, за счёт безжалостного отношения оккупантов как к самой армии, так и к мирному населению Арии.

Чуть более чем через двое суток от начала операции армия Арии должна прекратить своё существование. Та самая армия, которой боится весь мир. Та самая армия, которая на протяжении многих веков неизменно побеждала любого, даже многократно более сильного, противника. Но в этот раз она обречена. Как бы храбро ни сражались солдаты Арии, они ничего не смогут противопоставить той военной мощи, которая обрушится на них с неумолимостью природной стихии. В этот раз даже самой лучшей армии этой планеты не устоять.

А очаги сопротивления, которые неизбежно появляются в подобных случаях, будут сломлены впоследствии. На это Вектон отвёл армиям Союза Объединённых Государств не больше недели. После чего все земли Арии, со всеми её природными ресурсами, с остатками самого непокорного в мире народа будут принадлежать его Родине.

И когда-нибудь потомки этих самых людей встанут плечом к плечу с сыновьями и внуками тех, кто безжалостно уничтожал их предков. Точнее, пока ещё только собираются уничтожать. Как это уже не раз бывало в прошлом его страны. Сколько уже народов уничтожили войска его Родины, Вектон даже не в состоянии вспомнить. И всегда потомки тех, кто каким-то чудом выживал в кровавой бойне, рано или поздно встраивались в ряды тех, кто уничтожал эти самые народы. Поэтому-то Вектон и уверен, что и в этот раз будет точно так же. Не пройдёт и пятидесяти лет, как пропаганда начисто сотрёт из памяти жителей Арии чувство национального достоинства, превратит их в послушных исполнителей воли завоевателей.

Если же каким-то образом некоторое число потомков выживших не захотят безоговорочно принять новые правила игры, их просто напросто уничтожат. Для этого приняты соответствующие законы. Если же этих законов окажется мало, то сенат примет новые. Главное, чтобы покорённый народ никогда и помыслить не посмел хоть о какой-то самостоятельности, хоть о малой толике национального самосознания.

Но это – уже не его, Вектона, дело. Он уже сделал всё, что смог. Хотя – нет! Проклятая Поллив отняла у него возможность сделать ещё хоть что-то! Проклятущая сука!

Вектон постарался успокоиться. Удалось ему это с большим трудом. Долив в стакан ещё спиртного из бутылки, которую он перенёс из бара на стол, маршал сделал большой глоток.

––

Генерал Аруюс, не отводя взора от экрана интерактивного стола, требовательно спросил:

–Как идёт развёртывание войск и реактивных установок ракет-перехватчиков? Доложить по всем направлениям!

От людей, затянутых в мундиры офицеров связи, сидящих перед множеством экранов, начали поступать доклады:

–Север – один. Развёртывание идёт строго по плану.

–Север – два. Развёртывание идёт по плану.

–Север – три. Развёртывание идёт по плану.

Аруюс слушал, как, сменяя друг друга с чёткостью идеально налаженного механизма, различные голоса докладывают о том, что везде развёртывание идёт в строгой согласованности с планом. Перед его мысленным взором предстала картина того, как вот сейчас, в это самое время, на границах Арии происходит нечто настолько грандиозное, что у него, у боевого генерала, многократно смотревшего в глаза смерти, невольно захватывает дух.