Собрание сочинений в 3-х томах. Том 2
вернуться

Александрова Татьяна
Шрифт:

Энис-эль-Джеллис

В узорчатой башне ютился гаремВладыки восточной страны,Где пленницы жили не зная, зачем,Томились и ждали весны.Уж солнце склонялось к жемчужной волне,Повеяло ветром и сном.Неведомый рыцарь на белом конеПодъехал и – стал под окном.Он видел, как птицы, коснувшись окна,Кружились и прядали вниз.Он видел – в гареме всех краше одна,Рабыня Энис-эль-Джеллис.Уста молодые алели у ней,Как розы полуденных стран.Воздушней казался вечерних тенейЕе обольстительный стан.На солнце пушистые косы вились,Как два золотые ручья.И рыцарь воскликнул: «Энис-эль-Джеллис,Ты будешь моя – иль ничья».И солнце в ночные чертоги своиПо красным сошло облакам.Да славится имя бессмертных в любви, —Оно передастся векам.Разрушена башня. На темной скалеБезмолвный стоит кипарис.Убитая, дремлет в холодной землеРабыня Энис-эль-Джеллис.

Шмель

O Belzebub! O roi de mouches qui bourdonnent [3]

из старого заклинания
О Вельзевул, о царь жужжащих мух,От звонких чар меня освободи!Сегодня днем тебе подвластный духЗвенящий яд разлил в моей груди.С утра, весь день, какой-то красный шмельГудел и ныл, и вился вкруг меня.В высокий зал и в теплую постельОн плыл за мной, назойливо звеня.Я вышла в сад, где желтых георгинРазросся куст и лилии цвели.Он надо мной, сверкая, как рубин,Висел недвижно в солнечной пыли.Я сорвала немую иммортельИ подошла к колодцу. Парил зной.За мной следил докучный, звонкий шмель,Сверлил мой ум серебряной струной.И под жужжанье тонких, жгучих нотЯ заглянула вглубь. О, жизнь моя!О, чистый снег нетронутых высот, —Чтo видела, чтo угадала я!Проклятый шмель, кровавое зерноВсех мук земных, отчаянье и зло,Ты мне открыл таинственное дно,Где разум мой безумье погребло!..И целый день ждала я, целый день,Что мрак ночной рассеет чары дня.Но мрак растет. За тенью реет тень;А звонкий шмель преследует меня.Я чуть дышу заклятия без слов.Но близок он – и бешенством налит,Летит ко мне в мой розовый альковИ тонким гулом сердце леденит.В глазах темно. Дыханье тяжелей.Он не дрожит пред знаменьем креста.Как страшный дух оставленных полей,Раздутый ларв, он жжет мои уста.Но с ужасом безумья и тоскойНежданно в грудь ворвался алый звон,Как запах роз, как царственный покой,Как светлых мух лучистый легион.О, Вельзевул, о царь жужжащих пчел,От звонких чар освободи меня!Пурпурный цвет раскрылся и отцвел,И пышный плод созрел под зноем дня.

3

О Вельзевул! О царь жужжащих мух! (фр.).

В час полуденный

И был искушен Адам в час полуденный,

когда уходят ангелы

поклоняться перед престолом Божиим.

(из Апокалипсиса Моисея)
Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу,В этот час уходят ангелы поклоняться Богу.Духи злые, нелюдимые, по земле блуждая,Отвращают очи праведных от преддверья рая.У окна одна сидела я, голову понуряС неба тяжким зноем парило. Приближалась буря.В красной дымке солнце плавало огненной луною. Он – нежданный, он – негаданный тихо встал за мною.Он шепнул мне: «Полдень близится, выйдем на дорогу,В этот час уходят ангелы поклоняться Богу.В этот час мы, духи вольные, по земле блуждаем,Потешаемся над истиной и над светлым раем.Полосой ложится серою скучная дорога,Но по ней чудес несказанных покажу я много».И повел меня неведомый по дороге в поле,Я пошла за ним, покорная сатанинской воле.Заклубилась пыль, что облако, на большой дороге.Тяжело людей окованных бьют о землю ноги.Без конца змеится-тянется пленных вереница,Все угрюмые, все зверские, все тупые лица.Ждут их храма карфагенского мрачные чертоги,Ждут жрецы неумолимые, лютые, как боги.Пляски жриц, их беснования, сладость их напеваИ колосса раскаленного пламенное чрево.«Хочешь быть, – шепнул неведомый – жрицею Ваала,Славить идола гудением арфы и кимвала,Возжигать ему курения, смирну с киннамоном,Услаждаться теплой кровию и предсмертным стоном?»«Прочь, исчадья, прочь, хулители! – я сказала строго, —Предаюсь я милосердию всеблагого Бога».Вмиг исчезло наваждение. Только черной тучейЗакружился вещих воронов легион летучий.Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу,В этот час уходят ангелы поклоняться Богу.В этот час бесовским воинствам власть дана такая,Что трепещут души праведных у преддверья рая!

Саламандры

Тишина. Безмолвен вечер длинный,Но живит камин своим теплом.За стеною вальс поет старинный,Тихий вальс, грустящий о былом.Предо мной на камнях раскаленныхСаламандр кружится легкий рой.Дышит жизнь в движеньях исступленных,Скрыта смерть их бешеной игрой.Все они в одеждах ярко-красныхИ копьем качают золотым.Слышен хор их шепотов неясных,Внятна песнь, беззвучная, как дым:«Мы – саламандры, блеск огня,Мы – дети призрачного дня.Огонь – бессмертный наш родник,Мы светим век, живем лишь миг.Во тьме горит наш блеск живой,Мы вьемся в пляске круговой.Мы греем ночь, мы сеем свет,Мы сеем свет, где солнца нет.Красив и страшен наш приют,Где травы алые цветут,Где вихрь горячий тонко свит,Где пламя синее висит,Где вдруг внезапный метеорВзметнет сверкающий узорИ желтых искр пурпурный ходЗавьет в бесшумный хоровод.Мы – саламандры, блеск огня.Мы – дети призрачного дня.Смеясь, кружась, наш легкий хорВедет неслышный разговор.Мы в черных угольях дрожим,Тепло и жизнь оставим им.Мы – отблеск реющих комет,Где мы – там свет, там ночи нет.Мы на мгновенье созданы,Чтоб вызвать гаснущие сны,Чтоб камни мертвые согреть,Плясать, сверкать – и умереть».

В лучах восточных звезд

* * *

Встречая взгляд очей твоих восточных,Я жду чудес несбыточного сна;И близостью видений полуночныхМоя душа смятенная полна.Я жду в преддверье тягостном и странном,Я чувствую – немыслима борьба.Алмазный путь к восторгам несказаннымНам указует вечная судьба.Спокойный взор вперяя в бесконечность,Я вижу свет грядущей красоты.Быть может, – завтра, может быть, – чрез вечность,Но, знаю я, меня полюбишь ты!
* * *
Я хочу быть любимой тобойНе для знойного, сладкого сна,Но чтоб связаны вечной судьбойБыли наши навек имена.Этот мир так отравлен людьми.Эта жизнь так скучна и темна.О, пойми, – о, пойми, – о, пойми!В целом свете всегда я одна.Я не знаю, где правда, где ложь,Я затеряна в мертвой глуши.Что мне жизнь, если ты оттолкнешьЭтот крик наболевшей души?Пусть другие бросают цветыИ мешают их с прахом земным.Но не ты – но не ты – но не ты!О, властитель над сердцем моим.И навеки я буду твоей,Буду кроткой, покорной рабой,Без упреков, без слез, без затей.Я хочу быть любимой тобой.
* * *
О божество мое с восточными очами,Мой деспот, мой палач, взгляни, как я слаба!Ты видишь – я горжусь позорными цепями, Безвольная и жалкая раба.Бледнея, как цветок, склонившийся над бездной,Колеблясь, как тростник над омутом реки,Больная дремлет мысль, покинув мир надзвездный, В предчувствии страданья и тоски.Бегут часы, бегут. И борются над нами,И вьются, и скользят без шума и следа, —О божество мое с восточными очами, — Два призрака: Навек и Никогда.
* * *
Лучистым роем несутся мимоНеуловимые мгновения.Как будто счастье – недостижимо,Как будто в мире нет забвения.Вдали безвестно, вдали туманно,И безотрадно ожидание.Да, я безумна, но постояннаИ в наслажденье, и в страдании.И вновь зову я мой холод прежний,Покой неверный, бесстрастье ложное,Чтоб недоступней, чтоб безнадежней,Чтоб дальше было невозможное.Но призрак светлый, блеснув нежданно,Манит так властно мечтой таинственной.Да, я безумна, но постоянна.Я верю, близкий! Я жду, единственный!