За ее материальную поддержку, которая приняла постоянный характер, Чайковский платил ей своей бесконечной благодарностью. Из писем он узнал, что она равнодушна к религии, но «верит во все доброе» и соблюдает церковные обряды. Сам же Чайковский трепетно относился к религии и церкви. Любил слушать голоса певчих. «Мое самое великое наслаждение, когда открываются Царские ворота и раздаются голоса певчих: “Хвалите Господа с небес”. Это одно из величайших наслаждений. С церковью я связан крепкими узами». В очередном письме к своей благодетельнице он писал: «Я вдумываюсь в свою жизнь и вижу в ней перст Божий, указывающий мне путь и оберегающий от бед. Почему воля Всевышнего оберегает меня, я не знаю, Бог все свои творения любит одинаково, но меня он хранит, и я проливаю слезы благодарности за его милость ко мне».
