Шрифт:
Рука кровоточила и начала ныть. Он вытащил из рюкзака кусочек марли и перевязал рану. Повязка тотчас покраснела.
Ему придется вернуться на чердак. Что бы там ни находилось за сверчком, – это его «приз» за победу над тварью. Лучше забрать награду. Но возвращаться не хотелось. Мысль о том, чтобы снова увидеть это чудовище, повергала в ступор… Смотреть на вытекшие на пол внутренности, которые могут ожить, – а почему бы и нет? Почему теперь что-то должно иметь смысл? Почему бы этой гадине не ожить, не броситься на него и не сожрать живьем? Подбрось-ка туда еще и собакомордых, пока не надоело, Господи. Сделай такую подлость.
Он вспомнил, как всадил нож в глаз твари, и швырнул лезвие на песок. Оно плюхнулось в лужу рвоты. Затем Бен снова прилег и стал учащенно дышать. Когда его младшему, Питеру, был всего годик, педиатр сказал, что у малыша слишком большая голова. Врач достал сравнительные таблицы веса, роста и размеров головы – базовые кривые, которые всегда информировали, больше ли твой малыш (Молодец, парень!) или меньше (Хорошо, что он не растолстеет!) других детей. Когда врач рисовал Бену и Терезе кривую роста головки Питера, ручка заехала за край листа. Питер превосходил нормативы. Врач пояснил, что в мозгу у Питера может накапливаться жидкость. Нужно сделать сканирование головы, и если что-то обнаружится, нейрохирургу придется удалить жидкость, вскрыв череп и сломав костные пластины.
Бен отвез Питера в больницу и глядел, как нейрохирург сделал малышу успокаивающий укол и отправил его в жуткого вида МРТ-томограф, похожий на контейнер в корабле пришельцев, где хранятся тела похищенных землян. Результатов Бен с Терезой ждали две недели. Они оказались отрицательными. Операция не нужна. Вскоре тело «догонит» голову и восстановятся нужные пропорции. Сестра на другом конце провода сообщила им эту новость таким тоном, словно пиццу заказывала.
Это кошмар… Вот так, наверное, проходила бы операция у Питера. Наверное, так себя чувствуешь, когда тебе вскрывают череп, а потом ставят его на место…
– Эй!
Кто-то на берегу заговорил с ним. По голосу – человек постарше его.
– Эй, ты! – произнес голос.
– Чего-чего?
– Сюда. Я здесь, урод.
Бен приподнялся на локтях и нос к носу столкнулся с небольшим синим крабом. Тот опирался на задние ноги, устроившись прямо посередине тропы. Никаких людей позади него не было. Бен осмотрелся по сторонам, ощупав взглядом отмель. Краб был единственным живым существом, которое он увидел.
– Ты… Это краб со мной говорит? – спросил Бен?
– Да, дружище. Я краб.
– А почему ты разговариваешь?
– Не знаю. А почему ты разговариваешь?
Бен встал, сделал движение ногой и обсыпал краба песком.
– Эй, перестань.
– Оставь меня в покое, – произнес Бен. – Что бы там у меня в башке ни творилось, ПРЕКРАТИ.
– Тебе неплохо бы вернуться на чердак и поглядеть, что к чему.
– Это в каком смысле?
– А что тебе еще сказать? Ты меня песком обсыпал.
Тут краб закопался с глаз долой. Бен подбежал к тому месту и принялся яростно разрывать руками песок.
– Вернись, – попросил он краба.
– Да пошел ты!
Бен почувствовал острую боль в кончике пальца и с визгом выдернул руку из песка, топнув ногой по тому месту, где закопался краб.
– Я тебя… я тебя раздавлю, паршивец!
– Не выйдет, – ответил приглушенный голос краба. – Перестань, хватит уже. Ты тупишь.
– Ненавижу тебя!
– Ну и хватит тут копаться. Рука тебе еще понадобится, чтобы крутить ручки.
– Какие ручки?
Ответа нет.
– КАКИЕ РУЧКИ?!
Опять молчок.
– ДА ЧТОБ ТЕБЯ!
Бен помусолил кончик пальца и резко обернулся к стоявшему на берегу дому. Он снова мысленно увидел сверчка – дергающегося, шевелящегося, заново набирающегося сил, проголодавшегося. Угроза на угрозе.
– Не могу я, – сказал он крабу. – Не могу я один в дом вернуться. – Он поглядел на пятно на песке. Теперь, услышав еще один голос – доброжелательный, хотя и не очень дружелюбный, – Бен не мог вынести того, чтобы тот исчез. – Пойдешь со мной?
Ответа нет.
– Ну?
– Зачем я тебе нужен? – спросил краб.
– Мне хоть кто-то нужен. Хоть кто-нибудь, если это не галлюцинация. Извини, что я на тебя вызверился, ладно? Не могу я больше ни секунды оставаться один, иначе спячу. Я знаю, что уже спятил, но я уплыву в океан и больше никогда не вернусь, если хоть еще секунду придется оставаться одному.
Маленький краб выполз из песка.
– А ты меня не кинешь, если я с тобой пойду? – спросил он Бена.
– Обещаю.