– А-а-а! Видали! Еще одно доказательство того, что ты никакая не принцесса Нила, – презрительно уронил помощник. – Известно, что принцесса никогда не кричит.

Нила наклонилась к нему поближе.

– Когда мой отец узнает, что я приплыла сюда, а ты отослал меня прочь, ты будешь охранять дверь чулана с метлами!

Помощник нервно побарабанил пальцами по подбородку.

– Полагаю, ты могла бы заполнить бланк. – Он отвернулся и пошарил на полке у стены. – Кажется, у меня где-то был один. Ага! Вот он. «Официальное прошение о даровании милости подать петицию о возможности получения императорской аудиенции».

Кипя от злости, Нила поинтересовалась:

– Если я это заполню, ты пропустишь меня во дворец?

– Через полгода. Либо заполняй, либо приплывай через неделю.

В этот миг двери Императорской Палаты распахнулись, и из них выплыли трое придворных. Решив не упускать такую возможность, Нила прошмыгнула мимо них и нырнула в зал, оставив помощника причитать:

– Стой! Нужно заполнить бланк! Таков порядок! Ты нарушаешь веками устоявшийся порядок!

Императорская Палата была украшена со всевозможной пышностью, дабы поражать друзей и врагов. Арочные окна закрыты тонкими, как кружево, коралловыми экранами. Беломраморные стены покрыты мозаиками из кусочков лазурита, малахита, нефрита, а также жемчужин; на мозаиках изображены представители императорских семей Матали. Мерцающий свет обеспечивали сотни фонарей, в которые были вставлены розовые стеклянные шары с булькающей в них лавой. В стенных нишах стояли мурти – статуи божественных морских духов. Огромный, сводчатый потолок зала был выложен ограненными кусочками хрусталя, которые отражали свет на два золотых трона, стоящие на высоком помосте. На тронах восседали новые император и императрица – Аран и Сананда. Перед возвышением толпились придворные.

На миг у Нилы перехватило дыхание, и она замерла, пораженная видом отца и матери, восседающих на тронах, разодетых в роскошные императорские одежды (такие пышные, что из них едва-едва выглядывали лица). Принцесса знала, что существуют строгие правила, по которым надлежит приближаться к императорским особам, но при виде родителей ее переполнила радость, и она бросилась вперед, забыв о строгом этикете.

А еще она забыла о дворцовых стражах, выстроившихся перед троном неприступной цепью. Стоило ей приблизиться к тронам, как воины обнажили мечи, преградив ей дорогу.

– Как смеет жалкая баламутка приближаться к императорским особам? – загремел великий визирь Хелефу.

Действительно, узнать Нилу почти не представлялось возможным: выбеленные волосы скручены в узел на затылке, вместо шелкового платья – жакет, застегнутый не пуговицами, а рыболовными крючками.

– Хелефу, ты что, не узнаешь меня? – грустно спросила принцесса.

В глазах великого визиря, наряженного в синий кафтан и золотистый тюрбан, не было и тени узнавания.

– Мы не знаем, как она сюда пробралась, – отрапортовал один из стражей.

– Нужно заполнить бланки, – мрачно сказал Хелефу. – Много бланков. Уберите ее отсюда, сейчас же.

– Нет, подождите! Хелефу, это же я, Нила!

Шокированные неподобающим шумом, придворные даже перестали перешептываться.

Услышав имя дочери, Сананда повернула голову на шум, на лице ее читалась надежда. Увидев неряшливого вида незнакомую русалочку, императрица разочарованно нахмурилась.

– Уведите ее, Хелефу, – приказала она, взмахнув унизанной тяжелыми перстнями рукой.

– Мата-джи, это же я, твоя дочь! – завопила Нила.

Сананда фыркнула и презрительно скривилась.

– Моя дочь никогда бы не… – Она осеклась. – Славься, великая Нерия, – прошептала она, подплыла к Ниле и обняла ее. Аран последовал за супругой и крепко обнял дочь и жену. Потом они разжали объятия, и Сананда сжала в ладонях лицо дочери.

– Я уж думала, мы больше никогда тебя не увидим. Я думала, ты… ты…

– Т-с-с-с, мата-джи. Давай не будем говорить об этом, – хрипло пробормотал Аран. – Теперь Нила дома.

Сананда кивнула, снова поцеловала дочь и отпустила ее.

– А Язид здесь? – с надеждой спросила Нила.

– Нет, – грустно ответил Аран. – О нем нет никаких известий, как и о Махди.

Нила разочарованно кивнула.

– Я надеялась, что им удалось сбежать.

– Мы не должны терять надежду, – твердо сказал Аран. – Ты знаешь, что стало с Серафиной? С Дезидерио?

– Серафина жива. О Дезидерио мне ничего не известно.

– Где ты пропадала так долго? Мы страшно переволновались! – воскликнула Сананда.

Нила вдруг осознала, что взгляды всех придворных устремлены на них, и понизила голос.

– Ситуация очень… непростая. Дело не терпит отлагательств. Я вам обо всем расскажу за чаем.

Чай с легкими закусками императорская семья ежедневно вкушала в отдельной столовой, вдали от взглядов двора, поэтому Нила знала: во время этой трапезы она сможет говорить, не опасаясь, что ее подслушают. Наученная горьким опытом, она сделалась очень осторожной: повсюду могли скрываться шпионы.

– Хелефу, мы желаем выпить чаю, – объявил Аран.