У дамы недобро сверкнули глаза.

— Вы забываетесь, лорд Ален.

Я ощутила, как от дамы поползли магические нити повиновения. Лорд, прикрывающий меня, напрягся.

— С чего это в академии снова учатся люди? — Голос дамы разлетался жутким шепотом на ветру.

— Она призвана правителем, и не вам решать ее судьбу, — стойко выдерживая натиск вампирши, отчеканил ректор. И зрачки его стали снова темными, пугающе нечеловеческими.

Дама нервно переглянулась со своим спутником. На лице вампира появилась кислая мина.

— Своих не хватает? — протянул, отступая от ректора, лорд Дамиан. Ректор стоял, сузив темные глаза, и… Я всем своим существом чувствовала, как прогибает и ломает волю вампиров сила лорда Алена. И это не было магией. Это была… просто сила… Исходящая от его взгляда, от голоса, от всего его тела, напряженного и прямого как натянутая струна. Вот-вот сорвется, и тогда… Я не знала, что тогда. Но, вероятно, вампиры знали. Обмениваясь быстрыми взглядами, они отступали, не сводя напряженных взоров с ректора.

— Вы что-то хотите мне предъявить, лорд Дамиан? — четко, по слогам поинтересовался ректор.

Дама сжала тоненькие пальчики в кулаки и произнесла чуть дрожащим голосом:

— Мы еще посмотрим, какой из нее выйдет артефактор.

Взмахнула плащом, тут же обратившимся в крылья огромной летучей мыши, и взвилась в воздух. Лорд Дамиан последовал за леди, окинув меня напоследок ненавистным взглядом.

Едва два вампира исчезли в темном небе, как ректор повернулся ко мне.

— Идемте, Тана, — произнес холодно. — Здесь вам совсем не безопасно оставаться.

И я пошла. Вот только не потому, что испугалась смерти и этих двух вампиров.

Нет.

У меня в голове так и гудели слова лорда Алена.

Насупив себе на горло, плюнув в душу и закрыв глаза на ненависть вокруг себя, я могу получить нечто большее. Высшее положение в Шеване. Власть над шаварами.

Я шла, глядя в спину ректора, с твердой уверенностью: костьми лягу, но стану верховным артефактором шаваров и… Какие действия предприму, я не знала. Да разве можно было вообще хоть что-то предполагать? Но я точно знала, что сделаю все, чтобы прекратить эту войну. И впервые в жизни мне вдруг подумалось, что сделать это я хочу не от желания спасти людей, а от переживания за судьбу оставшихся ведьм.

Ректор проводил меня к моей каморке. С плохо скрываемым раздражением обвел ее взглядом.

— Я распоряжусь, чтобы вам завтра же выделили другую комнату. А пока… — Он развел руками. — Располагайтесь. И… — глянул на стопку книг на столе. — Тана, учение в нашей академии не зубреж и ежедневные посещения лекций. Это практика, зачастую изнурительная, а иногда и смертельно опасная. Большую часть знаний вам придется постигать самой.

Самой! Вот что бы могло меня испугать, так это не то, что я начну заниматься самообразованием. Я занималась этим со времен, как погибла моя мама.

Ректор еще раз неодобрительно осмотрел выделенную мне каморку и, откланявшись, вышел.

А я осталась стоять в темной комнатушке. Было холодно и голодно. Фрукты растерялись, когда я боролась с вампиршей и ее прихвостнями. Еду было жалко потерять. И даже как-то обидно. Я ее с таким трудом достала. В желудке от воспоминания о сочных яблоках и зрелых грушах начало неприятно посасывать. Ну нет, на сегодня мне хватит приключений. Утро вечера мудренее, завтра доберусь до столовой и наемся вдоволь. А пока… Лучшее средство для успокоения желудка — сон. Закрыла на тонкий крючок дверь. Прошла до койки и легла, прикрывшись тонким покрывалом и уткнувшись носом в крохотное тельце Знойки.

Уснуть не успела. В комнату сначала постучали довольно неробко, а следом ударом распахнули дверь. Хлипкий крючок отлетел в сторону. Я, полная негодования, приподнялась, взирая на неожиданного гостя и готовая, если что, защищаться. В проеме стоял мой недавний, убежденный в собственном превосходстве знакомый. Он сверкнул изумрудными глазами и уверенно вошел.

— М-да, — протянул, осматриваясь с чувством высшей брезгливости. — Не представительские апартаменты.

— Что тебе нужно? — прошипела я, подтягивая под себя ноги, когда он по-хозяйки уселся на койку.

Гость улыбнулся мне доброжелательно. Но, увидев мое искреннее недоверие его наглой персоне, сунул руку в карман и выудил кусок хлеба с ветчиной.

— На, — подал мне и усмехнулся моему замешательству. — Ешь, не бойся, не отравлю, — прямо мысли мои прочитал. Я за сегодня точно разучилась кому-либо верить и ожидала только подлости. — Слышал, ты здесь с легкой руки его правительственного желания. И возможно, даже будущая супружница. То есть власть, сан при дворе и все привилегии…

Лихо здесь новости расходятся. Хотя кто знает, может, сами магистры и распространились, с чьей легкой руки внезапно рухнула на их голову человечка. Рады моему появлению они точно не были.