— Я не настолько сильна, чтобы снять заклятие правителя. Но я смогу сотворить артефакт, который нейтрализует его воздействие. Только… — посмотрела на Кира. — Ты должен будешь носить его постоянно. Как только снимешь, действие цепей снова проявится.

У Кира дрогнули губы. Мне казалось, он еще до конца не верил моим словам.

— Я смогу выйти из города?

— Да! — ответила я и прикрыла глаза на секунду. Только для того, чтобы распахнуть их и взглянуть истинным зрением. Я увидела помимо магических нитей, рассекавших комнату, самого Кира и его мать с черной печатью поклонения дьявольскому жрецу. — Да, — повторила уверенно. — Ты сможешь выйти из Шевана.

Я вошла в комнату Кирана, когда начало смеркаться. Бледная и казавшаяся себе опустошенной. Темно-зеленый атлас платья плотно обтягивал мою худощавую фигуру. Ничего лишнего, строго и мрачно. Именно так я предстану перед теми, кто собрался меня судить. Волосы собраны в тяжелую ракушку.

Я устало опустилась на кровать.

Никогда не думала, что мне придется вот так создавать артефакт. Хотя я, собственно, никогда и не думала, что стану артефактором. Но вот же… Стала. И очень быстро прошла первый урок по артефакторике. Без магистров и учебных пособий. Полагаясь только на ведовские знания, собственную силу и воспоминания, данные мне Горканой. Сомневалась, что смогу. Говорила напряжено, выкладываясь вся… Или почти вся. Зная одно: я не только отпускаю Кира и его семью. Я защищаю свое будущее и тех, кого люблю. Последнее было самым сложным. Не выдать себя. Не показать, насколько для меня самой значим артефакт, создаваемый для Кира Гоше. Я ведь не верю оборотню? Конечно. Да, я прониклась. А как тут не проникнуться, глядя в старческие глаза мадам оборотницы? Я — артефактор, ведьма, но прежде всего я — человек и женщина. И я искренне надеюсь, что Кир ушел навсегда. Что мне не придется никогда вспоминать о содеянном и напоминать об этом ему. Я надеюсь, что никогда больше не увижу трагический взгляд его матушки. Она права, главное — это семья. Помогая Гоше, я, как и она, сделала все, чтобы оградить себя и близких мне от посягательств Кира.

Они ушли…

А у меня все еще оставалась тяжесть.

«Я надеюсь…» — повторила про себя как успокоительную мантру. Надеюсь, но не верю в то, что Кир забудет обо мне и навсегда исчезнет из моей жизни.

Устало откинулась на кровать и прикрыла глаза. В ладонь мне ткнулся мокрый носик ящерки. Я механически погладила Знойку.

— Да, — проговорила вздохнув. — Ты как всегда была права. Не стоило мне ходить в академию. А я никогда тебя не слушаю. Клянусь… что потом… Как только все разрешится, начну прислушиваться к твоим нравоучениям. И пусть их не всегда понимаю, но обещаю.

Знойка тоскливо вздохнула. Я свернулась калачиком и обняла ее. Мы обе понимали, что, возможно, никакого «потом» для нас не будет.

В комнату поскреблись. Я поднялась.

Знойка села на задние лапки, драматично сложила на пузике передние.

— Да, нас будут судить, — кивнула я ящерке. — И неизвестно, чем для нас это закончится.

Она закатила глаза и, пустив одинокую слезу, очень показательно нарисовала лапой очертания по воздуху.

— Мне тоже очень Девоны не хватает, — вздохнула я. — Надеюсь, что боги самарийские не оставили ее. И нашей химере все же посчастливилось спастись.

Надеюсь… Снова надеюсь. А верю ли?.. Страшно не верить.

Стук отвлек от тоскливых мыслей. Знойка запищала, потянула ко мне лапы.

— Нет, маленькая. Если уж попаду в каземат, то одна. Тебе нужно остаться на свободе. В конце концов, кто мне еду носить будет? На казенных харчах долго не протянешь. — Я постаралась выглядеть бодро. Подмигнула ей. — Пожелай мне удачи.

Она слизнула слезу с мордочки и, пропищав тоскливо, лапкой помахала.

В комнату заглянул хмурый страж, произнес нетерпеливо:

— Вас ожидают в зале суда.

Я гордо подняла голову и вышла из покоев.

***

Зал суда находился напротив тронного.

Я вошла и замерла на пороге.

«Закрытое, говорите, будет, — напряженно подумала. — Да тут весь ректорат академии собрался и десятка два судебников». Единственный из последних, кого я знала, — глава рода Дамиан. Вампир стоял у трибуны судьи и о чем-то тихо перешептывался с моей защитницей, леди Сьюлин Дарк.

Едва я вошла, он оглянулся на меня, поправил черную мантию и усмехнулся, обнажая белые клыки. Я ответила ему самой широкой улыбкой, на которую была способна.

Леди Сьюлин отвесила обвинителю поклон и поспешила ко мне. Торопливо взяла за руку, крепко зажала мою ладонь в своих.

— Тана, милая, ничего не говорите. Предоставь мне! — сурово посмотрела из-под очков. — Я знаю, чем мы полностью разобьем обвинение. Тана, вы слышите? — В ее голосе прозвучало явное беспокойство.

А я стояла совершенно растерянная, испытывая то же странное чувство, которое возникло у меня, когда впервые попала в академию. Несколько десятков чужих и чуждых мне лиц. Глаза, полные интереса и откровенного презрения. Большинство из судебников впервые меня видели и принимали за обычную самарийскую ведьму. Мне стало страшно. Что будет со Знойкой, если меня осудят?

— Даже не думайте, студентка Амиас! — резко оборвала мои раздумья леди Дарк. Я потупилась от стыда. Надо же было выдать собственные мысли!

Магистр Сьюлин покачала головой.

— Я так и знала, что вы в Горкану отправитесь. Хорошо, успела правителя Кирана предупредить. Иначе неизвестно, чем бы для вас с Лоди это путешествие могло закончиться! — Она тянула меня к лавочке у судебного постамента. — Верьте мне, Тана! Я имею хороший вес в судебной палате и не только. Да и правитель навряд ли позволит вас осудить.