И я поспешила вступиться за профессора:

– Его вины нет в произошедшем, это было полностью моим решением!

Дракон молча оглядел меня с ног до головы и поинтересовался:

– И сколько секунд у вас ушло на принятие «полностью вашего решения»?

Открыв было рот, я его закрыла, потому что поняла, на что намекнул Арнел.

– Я считал мистера Нарелла гораздо более ответственным, - повторил дракон, - моя вина.

И развернувшись, он стремительно покинул операционную, а следом и предоперационную, намереваясь вовсе уйти.

Я бросилась следом, несмотря на то, что Бетси с новым платьем для меня еще не прибыла, а то, что на мне находилось, было мокрым от моей же крови, и лишь выскочив в коридор, я вспомнила о том, что драконы, как и оборотни, реагируют на кровь.

– Стойте, где стоите, Анабель, мне бы не хотелось разнести еще и дом доктора Эньо, - не оборачиваясь, и остановившись у лестницы, произнес лорд Арнел.

Остановилась, вспомнив не только о крови, но и о заклинании, которое сама же и наложила.

И о словах профессора Наруа: «Дракон, в момент, когда вам угрожала опасность, обратился драконом и спас вас, практически разрушив здание полиции, а вы утверждаете, что я не так все понял? Мисс Ваерти, не стоит унижаться отрицанием того, что уже совершенно очевидно».

Не знаю, что из этого остановило меня прежде, чем я даже осознала это.

Стоя посреди коридора под суровыми взглядами светил медицинской науки, портреты которых счел уместным развесить здесь доктор Эньо, я смотрела в спину застывшего дракона и… не знала, что делать, говорить, как себя вести.

Но одну вещь я должна была все же озвучить:

– Профессор не виноват, это действительно было полностью моим решением.

Лорд Арнел медленно повернул голову, бросил на меня взгляд через плечо, и мгновенно отвернулся. А я стояла, глядя как на узком участке кожи между волосами и воротником, темнеет проступающая чешуя.

– Возвращайтесь домой, мисс Ваерти, и прекратите влипать в неприятности.

И Арнел не говоря более ни слова, сбежал вниз по ступеням, после громко хлопнула входная дверь. Я осталась стоять, оглушенная и расстроенная до слез, не знаю от чего… не знаю, почему… и не знаю, как сумела улыбнуться, появившейся с платьем для меня Бетси.

***

Я переодевалась за ширмой в смотровой главного врача Вестернандана, смыв с тела остатки крови, которая дотекла и до корсета, и пребывая в чувстве огромной благодарности моей горничной за то, что она захватила и нижнюю сорочку для меня - это пришлось очень кстати. Между тем в предоперационной разгорался конфликт, в который я не могла не вмешаться.

– Никаких судебных дел в отношении миссис Тодс не будет! – авторитетно заявил лорд Давернетти.

– У меня врачебное освидетельствование миссис Макстон!- не менее авторитетно высказался мой адвокат

– Лорд Давернетти, долгие годы я закрывал глаза на многие вещи, но это - переходит все границы!
– доктор тоже склонился к общению на повышенных тонах.

– Но одного врачебного заключения недостаточно, не так ли?
– язвительно поинтересовался лорд Давернетти.

– Не достаточно, - согласился мистер Эйвенер, - но у нас так же есть свидетельские показания.

– Которые мисс Ваерти не сможет дать, по причине того, что в момент якобы нападения на миссис Макстон пребывала в неадекватном состоянии. Доктор Эньо, вы ведь зафиксировали приворот, имеющий воздействие на вышеупомянутую мисс?!

В предоперационной воцарилось напряженное молчание.

– Или может быть, - продолжил лорд Давернетти, - мы будем опираться на свидетельства боевого мага? Боевого мага, которого я должен буду заключить за стражу, едва его реальное имя обнародуют.

И осмотровую я покинула, толком не застегнув платье. Несмотря на протестующий возглас Бетси, выскользнула из-за ширмы, и застегивая ворот, влетела в предоперационную.

Мужчины встретили меня стоя.

Не то чтобы они встали при моем появлении, они попросту спорили не только на повышенных тонах, но так же полностью игнорируя диваны и кресла.

– В смысле никаких судебных исков против миссис Тодс не будет?! – разъяренно спросила я, негодующе глядя на лорда старшего следователя и нервно застегивая свое платье.

Давернетти, продолжая пугать неестественностью безумной улыбки, которая была совершенно не к месту, холодно произнес:

– Дорогая, потрудитесь привести себя в достойный вид.

– Уже тружусь! – с пылом заверила его, застегивая две последние пуговки. После чего перейдя к застегиванию манжет, мрачно вопросила: - Итак?