Бедолага вздрогнул и чуть не уронил ключи от соседней с Кощеевой камеры, куда собирался поместить Ягу. Та с гордым видом непокоренной жертвы прошла в темное нутро за решетку. Кощей снова задремал, только теперь на его мрачном усталом лице заиграла едва заметная улыбка.

Иван собрался присесть на какой-то камень и в позе великого философа хорошенько все обдумать. Но цепи не предусматривали подобного комфорта, и ему пришлось думать стоя. В любом другом случае многое мог решить один телефонный звонок недешевому адвокату. Только где теперь этот адвокат – а где Иван? И где его телефон...

Он не знал, что в эту минуту его телефон лежал на растрескавшемся от старости столе, за которым сидел стражник. Его довольная физиономия светилась бесхитростным детским любопытством. Толстыми пальцами, один из которых украшал перстень-печатка Ивана, он перебирал содержимое мешка необычного пленника. Добрая половина вещей ему была не знакома, поэтому каждую безделушку он рассматривал с особым пристрастием. Зажигалка его не впечатлила, а вот телефон...

К левой руке стражника была привязана сигнальная веревка, уходившая наверх, поэтому ему приходилось все делать не спеша, практически одной свободной рукой. Ею он и крутил телефон в разные стороны, стараясь разгадать, зачем был нужен Ивану этот странный, непонятный предмет.

– Вот диво-то, – озадаченно бормотал стражник, переворачивая телефон экраном наверх. – Угу, – добавил он и нажал на «иконку» фотоаппарата. Мелькнула вспышка, озарившая небольшое помещение. – Ого! – поразился он и удивленно заморгал ослепленными на миг глазами. – Щучья дочь! Угу. – Он снова нажал на «иконку». Вспышка в очередной раз озарила его бородатое лицо. – Ого!

Княжеский терем погружался в беспокойную ночь. Только хмельной Добрыня Никитич находился в прекрасном расположении духа. Он только что вернулся из столовых хором, где все это время вместе с думными боярами провел в пиру и веселье. Большая, богато обставленная спальня с широкой дубовой кроватью, огромной шкурой убитого им медведя, расстеленной перед ней, манила отдыхом. Добрыня сел на кровать и попытался снять сапог, но у него не получилось.

Сколько он ни кряхтел, сапог так и оставался плотно сидеть на ноге. Сила богатырская не помогла справиться с обувью, а сноровку хмель перебивал.

Варвара улыбнулась, увидев попытки нетрезвого супруга. Она вошла в спальню – с длинными распущенными волосами, натертая ароматными приворотными снадобьями, в красивой шелковой рубашке, – подошла к мужу, присела рядом и помогла ему снять сапоги. Добрыня увидел верную и преданную жену, какой она была для него всегда. Улыбнувшись в ответ, он свалился на постель.

– Ну, как там Иван? Все хорошо? – поинтересовался Добрыня уже сквозь сон.

– Все хорошо, – недобро прищурившись, ответила Варвара. – Ты спи, Добрынюшка, притомился сегодня, – и ласково погладила его по темным кудрявым волосам. – Спи, родной...

Она легла рядом с мужем, но отвернулась от него. Добрыня сразу уснул и не увидел ее зловещей улыбки.

<><><><><><><><><><><><>

ИЗ ПУТЕВОДИТЕЛЯ ПО РУССКИМ СКАЗКАМ

Краткий психологический портрет

Варвара

1. Первое впечатление – потрясающее. Еще бы! С неба падает.

2. Возраст – неопределенный, но все еще красавица.

3. Социальное положение – могущественная жена князя.

4. Внешность – царская. Богатые наряды влетают князю в еврокопеечку.

5. Психотип – сангвиник, перфекционист. Расшибется в пух и перья для достижения поставленной цели.

6. Характер – стойкий. Настоящая стерва (зачеркнуто) женщина.

7. Личная жизнь – замужем, безукоризненно выполняет свой супружеский долг.

8. Хобби – манипуляции с магическим кнутом, погоня за богатырями во главе подчиненных опричников.

9. Волшебные навыки – оборотень.

10. Если ей перейдет дорогу черная кошка, то от той мало что останется.

<><><><><><><><><><><><>

Глава 6

СВОБОДА ХОРОША В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ГОДА

Бабу Ягу тоже посадили на цепи и приковали к стене. Довольные тем, что у них все получилось без особых потерь – а страх, что эта злодейка рода человеческого их сожрет, не считается, – они отправились в служебное помещение. Оставшись одна, Баба Яга не стала дремать, как Кощей, и дожидаться собственной казни на рассвете. Еще чего! Не для того она дала себя поймать Варвариным дурням, а потом тряслась в клетке с железными шипами, чтобы сдаться на милость победителям. Те миловать не станут! Да она в их милости и не нуждается.