Ба тщательно взбила подушку, осмотрелась, взяла со стола какое-то небольшое, незнакомое на вид устройство и повертела его в руках.

– А это что такое? – спросила она.

– Тут ты меня подловила, – ухмыльнулась Сэйдж. – Понятия не имею.

– Это старзап, – объяснила Кесси. – Каждой из нас выдали по такому. Мы должны всё время держать его при себе, чтобы Академия могла связаться с нами в любой момент. – Она вопросительно покосилась на Сэйдж. – Вообще-то, об этом очень подробно говорится в «Руководстве для учащихся».

Ба укоризненно поцокала языком, а Сэйдж пожала плечами.

– А мы можем уже ехать домой? – заныл Арчер, выползая из-под кровати Кесси.

Мама Сэйдж бодро кивнула.

– Действительно, нам пора, – сказала она. Леонард медленно повернулся к Сэйдж.

– Наверное… нам и вправду уже пора ехать, – неохотно проронил он.

– Смотрите, что я нашёл! – завопил Гелио, выкатываясь из-под кровати Кесси, держа в руках пакетик с какими-то шариками.

– Ой, прямо точь-в-точь «Зеленюли»! – вытаращила глаза Сэйдж. Пакетик и впрямь был очень похож на корм, которым её братцы пичкали своего пушистика. (Впрочем, это была не единственная его пища: по ночам он с удовольствием объедал комнатные цветы.)

В глазах Кесси мелькнула паника.

– Ой, нет! – вскричала она. – Это… это для меня. Такая особая закуска, я специально из дома захватила. – И, ко всеобщему изумлению, она тут же выхватила из пакетика один шарик и сунула его в рот. – М-м-м, вкуснятина, – пробормотала она, хотя на её лице было написано совсем другое.

«Странная она какая-то», – подумала Сэйдж. Из её семейства никто не произнёс ни слова, хотя вид у всех был одинаково ошарашенный.

– Ну, не знаю. А на вид – вылитые «Зеленюли», – сказал Арчер, покачав головой. – На вкус они жутко гадкие. – Уж кому-кому, а ему это было известно не понаслышке, припомнила Сэйдж, поскольку однажды он сам слопал несколько штук – на спор со своим братцем, естественно.

– Ну что ж, спасибо вам всем большое! – бодро сказала Сэйдж, обращаясь к родным. – До свидания! – Она терпеть не могла долгих слезливых прощаний. Со своими друзьями перед отъездом она простилась коротко, но очень мило. Конечно, ей было грустно, но она не видела смысла делать печальные вещи ещё более тяжёлыми и болезненными.

Отец подошёл и крепко обнял её.

– Я так горжусь тобой, малышка, – шепнул он ей на ухо. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но передумал и просто ещё раз сжал её в объятиях.

Почувствовав, что глаза начинает угрожающе пощипывать, Сэйдж вывернулась из отцовских рук и выпалила:

– До свидания, пап.

Ба тоже терпеть не могла прощаться.

– До скорого, малышка, – сказала она и подмигнула.

Понукаемые отцом, близнецы тоже обняли Сэйдж, но так быстро, словно боялись подхватить от неё какую-то заразную болезнь. Хотя Сэйдж и так знала, что они будут по ней скучать – пусть даже только из-за того, что она частенько помогала им с уроками или (если её как следует попросить) доедала за них тушёный зеленат во время обеда, чтобы их не лишили десерта.

Мама Сэйдж положила ей руки на плечи и крепко поцеловала её, а потом отступила на шаг и поглядела в фиалковые глаза дочери.

– Стань моей гордостью, моя милая девочка, – сказала она. А потом наклонилась и шепнула ей на ухо: – Ты – замечательная, никогда не забывай об этом.

Сэйдж, запрокинув голову, во все глаза смотрела на неё.

– С-спасибо, мам, – заикаясь, выговорила она. Её мама не любила разбрасываться похвалами, поэтому каждая из них была на вес золота. Когда Сэйдж была маленькая, она частенько завидовала другим девочкам, мамы которых всё время ворковали: «Ты моя самая яркая звёздочка во всей Галактике» или «Ты у меня сверкаешь ярче сверхновой». Но сделавшись старше, она научилась ценить редкие, но от этого ещё более весомые хвалебные слова Индирры. Сэйдж всегда чувствовала, что действительно заслужила их.

Учёба не давалась ей особенно легко, и время от времени она видела, что её мама бывает разочарована. Ей приходилось трудиться изо всех сил ради каждого Б (высшей оценки, означавшей «Блестяще»), которого удавалось добиться, так что мамина похвала много для неё значила.

Индирра ласково коснулась щеки дочери и следом за остальными зашагала к выходу. Дверь за ними закрылась, и девочки остались вдвоём.

Некоторое время они смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

Потом Сэйдж плюхнулась на кровать, которую Ба только что так заботливо застелила, прижала к груди подушку и объявила:

– А теперь, Кесси, расскажи мне всё-всё о себе. И ничего не упускай!

Кесси снова запаниковала, обводя комнату потерянным взглядом.

– Гм… Я…

Старзапы девочек одновременно издали мелодичный сигнал. Каждая схватила свой и пробежала глазами появившийся на дисплее текст: «Через двадцать звездоминут явиться на Звёздную площадь к началу приветственного парада».

– Что ещё за приветственный парад? – удивилась Сэйдж.

Кесси покосилась на неё.

– Что, об этом тоже сказано в «Руководстве для учащихся»? – догадалась Сэйдж.