Когда он покинул комнату, все обрывки в моей голове сложились вместе, я признала, что все не будет идеально. Даже игнорируя тот факт, что он был моим сводным братом, оставался вопрос, связанный с тем, что он болен. Серьезно болен. Никакое количество поцелуев в моей спальне не изменили бы этого.

Я никогда не планировала рассказывать ему о профессоре Кингсли, эта информация казалась каплей в море по сравнению с болезнью Джексона. Как только я раскрылась Джексону, то поняла, что должна была держать свой рот на замке.

То, что случилось со мной, было не так серьезно, как опухоль мозга, но все же имело большое значение. Я чувствовала ярость Джексона по его пульсу, который был достаточно сильным, чтобы ощущать его в руке, которой он сжимал мое бедро.

Я должна была просто позволить ему думать, что завалила тот курс. Это было не такой уж большой проблемой. Джексон не был выдающимся учеником в школе, а мой общий средний балл был отличным, даже с теми плохими оценками. Я бы закончила с наивысшим отличием, а не просто с отличием, если бы те оценки были из разряда «А» (прим.: русский эквивалент «отлично»), но это не имело бы никакого значения в моей карьере.

Джексон смотрел на меня, ожидая объяснений. Я не могла лгать в этом случае и не чувствовала необходимости делать этого. Я не гордилась своими поступками, но и не заслужила того, что со мной произошло.

– Я записалась на кучу классов, связанных с изучением арабского, - начала рассказывать с самого начала. Я все еще не знала, как объяснить то, что произошло, и хотела выиграть себе немного времени.
– Ты, наверное, помнишь, что это было моим небольшим увлечением.

Джексон кивнул.

– Я помню, что ты изучала этот язык. Ты, должно быть, была довольно хороша в этом, потому что я слышал, как однажды разговаривала с женщиной на улице, и она была в восторге от того, насколько хорошо ты говорила.

– Думаю, она просто была вежливой, - отметила я.

Миссис Дарзи была из Ливана и, когда она увидела, что я несла промежуточный учебник по арабскому языку, не позволяла мне уйти, пока я вкратце не изложила, что уже выучила. Мое произношение было не очень хорошим. Некоторые слова требуют произношения звуков, которые мой язык вряд ли был способен вымолвить, как и букву «р» в испанском языке. Все-таки она поняла меня и обещала помочь, если я буду нуждаться в дальнейшей практике.

– Перестань скромничать, - ответил Джексон.
– Ты знаешь, что была на высоте.

– Ладно, я была на высоте. В любом случае, я записалась на любые курсы, связанные с Ближним Востоком или арабским языком, но их было не много. Недостаточно для того, чтобы это стало основным предметом специализации, но достаточно для непрофилирующего. Первые несколько пар прошли хорошо, я не получала оценки ниже, чем «А» с минусом. Затем я записалась на пару занятий, предлагаемых в течение лета. В Гарвардскую учебную программу добавлялось все больше классов по Ближнему Востоку, я думала, что у меня появится шанс оказаться с двойной специализацией по истечении четырех лет, если бы они продолжили расширяться такими темпами.

– Неплохая идея, - сказал Джексон.
– Тебе не хотелось закончить Гарвард с нормальной степенью. Какая была бы польза от этого?

Он натянуто улыбнулся, и я оценила его попытку как-то пошутить, хотя точно могла сказать, что он был не в настроении шутить.

– Вот именно, - ответила я.
– Я бы не смогла жить с этим. Летом профессор преподавала в основном историю колониализма в Африке, но она также интересовалась Ближним Востоком и хотела начать преподавать также в этом направлении. Она была хорошо известным специалистом в своей сфере, поэтому я была рада возможности поучиться у нее.

– Она?
– спросил Джексон.
– Разве ты не говорила, что профессор был мужчиной? Не то, чтобы это имело значение, - быстро добавил он.
– Попытка шантажировать тебя, чтобы заняться сексом - это ужасно в любом случае.

– Профессор, который должен был преподавать этот курс, была женщиной, но потом она объявила, что беременна, и ее декретный отпуск совпал с летом.

– Поэтому Гарвард привлек профессора-мужчину, чтобы он заменил эти классы?

Я кивнула.

– Точно. Он не говорил по-арабски, и его специализация была больше по части экономики, но он имел опыт общения со странами Ближнего Востока по делам бизнеса. Он переключился на курсы, чтобы сосредоточиться на современных исследованиях, и это устраивало меня. Я просто хотела учиться.

– Как его звали?
– небрежно спросил Джексон.

– Ни за что, - возразила я.
– Я не скажу тебе его имя.

– Почему нет?

– Потому что ты попытаешься найти его и избить, или что-то в этом роде.

– Только в том случае, если он заслужил это.

– Заслужил, но я все равно не скажу. Кроме того, он больше не преподает, так что это достаточное наказание.

Он не преподавал, потому что работал в частном секторе и зарабатывал больше денег, но я решила не рассказывать Джексону эту информацию.