Шрифт:
– ОН УЖУЖЖАЛ! – сказала Флоренс.
– О, только не это! – сказала Амелия. – Мы же его потеряем!
– А что, если его съедят или раздавят? – взвыл Смертик, и его глаза расширились от панического ужаса.
Танжин усиленно завращал большими пальцами.
– Теперь я потерял и маму, и папу!
Он сердито топнул, и в воздух взметнулось сверкающее облачко.
– Как вообще это могло ПРОИЗОЙТИ?
– Пожалуйста, уходите, – сказал Колодец ласково. – Все ваши желания исполнены. Прежде чем вы сможете загадать ещё три желания, должен пройти год.
– ГОД?!? – в унисон воскликнули друзья.
– Таковы правила, – отозвался Колодец.
– Но папа не может оставаться пчелой так долго! – взвыл Танжин, бросаясь ничком на траву.
Амелия села рядом с ним и положила руку ему на плечо.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, я обещаю.
– Но что? – горестно спросил Танжин.
Амелия увидела среди травы кусочек пергамента, оброненный королём, тот самый, что он хранил с самого исчезновения Погодочки. Она подняла обрывок и надёжно спрятала его за одним из своих крыльев.
– Пока не знаю, но когда мы найдём твою маму, я уверена, что она нам поможет, – улыбнулась Амелия.
Танжин кивнул и сделал глубокий вдох.
– Мы не сможем справиться с этим делом без короля! – паниковал Смертик.
– Сможем. И справимся, – сказала Амелия. – Мы есть друг у друга, и мы будем все вместе.
– МЫ УЖЕ НЕ ВСЕ, ИЗ-ЗА ЭТОЙ ГРУДЫ КАМНЕЙ, – сказала Флоренс и пнула каменную стенку колодца.
Внезапно раздался ПЛЮХ, и огромная волна окатила её с головы до ног так, что даже сбила единорожий рог.
Амелия ахнула, глядя, как рог, увлекаемый водой, летит вниз, вниз, вниз – в самую глубину колодца.
– Не-е-ет! – завопила она. – В роге спрятана карта!
Но рог исчез.
– ДА Я ТЕБЯ ПО КАМУШКУ РАЗНЕСУ! – угрожающе зарычала Флоренс, пытаясь залезть в колодец.
– Ну вот, ни карты, ни короля, – умирающим голосом подытожил Смертик. – Мы потеряны, мы беспомощны, и ооооо, это коне-е-е-ец…
Но из колодца внезапно плеснуло струёй воды, и вместе с ней вылетел рог Флоренс.
– Я вам не помойное ведро, – съязвил Колодец.
Он брызнул в лицо Смертика водой.
– А ты слишком драматизируешь.
– КАРТА! – закричали Флоренс и Амелия.
Амелия подхватила влажный рог и вытряхнула из него размокшую карту. Она превратилась в сплошное месиво.
– ОХ, БАТЮШКИ, – оторопела Флоренс, принимая у Амелии карту. – НУ НИЧВО, МЫ ИЁ СДЕЛАЕМ, КАК БЫЛА.
Она провела лапой по листку, от чего знаки на карте ещё больше расплылись. Пытаться что-то исправить было бесполезно. Карта была уничтожена.
Смертик быстро дышал.
– Ох, нам надо вернуться…
Амелия не отрываясь смотрела на бесполезную карту, а затем её лицо приняло решительное выражение.
– Нет! – сказала она твёрдо. – Мы уже добрались сюда, и мы отыщем маму Танжина. Мы узнаем, как вернуть его папе вампирский облик. Мы должны идти вперёд, с картой или без!
– Пожалуйста… Уходите… – сказал Колодец.
– НУ ПРЕЖДЕ ЧЕМ УЙТИ, Я ДОЛЖНА КОЕ-ЧТО СДЕЛАТЬ, – сказала Флоренс.
Друзья с удивлением смотрели на Флоренс, которая подняла Тыквика и протянула его над зевом колодца. У Амелии упало сердце.
– Флоренс, что ты де…
Флоренс сжала живот Тыквика, и
– ПЛЮХ.
Из Тыквика вывалилось что-то маленькое, дурно пахнущее и полетело прямиком в глубины колодца, как грязная снежинка.
– ЙЕТИ СДЕЛАЛ СВОЁ ДЕЛО, ЙЕТИ МОЖЕТ УХОДИТЬ, – усмехнулась Флоренс.
Глава 4
Макискра
Амелия с друзьями продолжали идти, пока не достигли леса. Тыквик устал, поэтому прыг-скокнул на голову Амелии и устроился там.
Лес очень отличался от Безжизненного леса в Ночьгороде. Он был наполнен мерцающей дымкой и потоками очень яркого солнечного света. Глазам Амелии потребовалось время, чтобы приспособиться: всё-таки она была вампиром.
– Я помню, как папа говорил что-то про Лес фей, – сказал Танжин, оглядываясь. – Наверное, это он и есть.
– И куда же нам идти? – спросил Смертик.
– Я… – Амелия запнулась. – Я не знаю. А ты что думаешь, Флоренс? – спросила она.
– ПАГАДИ-КА. СЧАС МОИ ГЛАЗА ПРИВЫКНУТ, И Я ПОДУМАЮ, – ответила Флоренс, потирая глаза и заглядывая за дерево в поисках другой тропинки.