Шрифт:
— Вы серьезно? — с облегчением произнес молодой магистр Квадерий. Его разве что не шатало.
— Да, Квадерий, отведите старшего коллегу поужинать. Я пришлю за вами, если понадобится помощь…
— Не совсем по уставу… — задумчиво сказал пожилой профессор, но улыбнулся Герату. — Но я благодарю вас. Это будет проще, чем вызвать других менталистов в столь поздний час. Кроме того, — он посмотрел на нас с Аноттой. — Я не вижу в этих измученных девушках ничего подозрительного…
— Доброго вечера, таросси, — вежливо сказал Герат. — И благодарю за работу…
Менталисты — пожилой и молодой — вышли из зала, о чем-то переговариваясь. А Герат взял у Деррона Каусто список.
— Если желаете, вы тоже свободны. Повторяю, за мой отбор мне и расплачиваться…
— Благодарю вас, таросси ректор, — Деррон тоже облегченно вздохнул и поплелся к выходу.
А пытать девушек этой утомительной проверкой ректору не стыдно, подумалось мне. Но развивать эту мысль я не стала. Теперь стало понятно, как именно Герат собирался мне помочь. Только вот… мне предстоит разговор с ним наедине. И кто знает, какие вопросы он задаст. Насколько глубоко полезет мне в голову…
Довериться ему целиком?
Глава 17
Никогда в жизни. Пока я не уверена в своей безопасности, ни ректор, никто другой не узнают правду обо мне. Я — последняя. А последние не имеют права умирать. И ставить себя под удар.
Я судорожно думала, что делать, когда Герат забрал Анотту.
Впрочем… А что делать? Только молиться, чтобы мне повезло. Чтобы Герат не захотел провести полное расследование. Я была уверена, что он это может.
Но кое-что я, пожалуй, могу. Истинных менталистов не будет на моей проверке, а ректор вряд ли обладает очень уж большой ментальной силой. Посмотрим… По крайней мере, ему я смогу обосновать, зачем это сделала… И в отличие от менталистов, он может просто не заметить.
Осторожно, насколько могла, тонко, хоть руки и подрагивали от волнения, я коснулась структуры своей силы. Предельно незаметно, чтобы никто не уловил следов магии. Вот здесь… то, что спит во мне. Я прикоснулась к оболочке запечатанной силы, как будто сделала надкол. И заставила силу — мою истинную силу — тонкой струйкой заструиться в голову, формируя ментальный барьер.
Не самый крепкий, чтобы его сложнее было заметить. Знаний по ментальной магии хватило, чтобы разместить барьер «в нужном месте» — на уровне пяти с половиной лет, на первых эпизодах, где я стала Илоной Гварди, дочерью воров и разбойников. Если что, можно решить, что у меня просто нет более ранних воспоминаний.
Я выдохнула, проделав работу, и словно разгладила складку на платье, залатала маленькую дырочку в оболочке своей запечатанной силы.
Как хорошо, что у меня хватило выдержки не сделать это раньше! Кто-то из менталистов или даже из конкурсанток мог бы заметить струю силы и мои действия.
К тому же магия меня немного успокоила. Когда вышла Анотта — вполне спокойная, видимо ректор «не пытал» ее — я была почти уверена в себе. Она доброжелательно мне кивнула, мол, все хорошо, я прошла. Я ответила ей улыбкой: а ты боялась…
Но когда девушка вышла, а из аудитории появился Герат и пристально посмотрел на меня, кровь ударила в щеки. Мне показалось, что своим огненным взглядом он прожег меня насквозь и узнал все. Мое прошлое, мое настоящее, и разгадал мою нынешнюю игру…
— Прошу, тарра Илона, — сказал он с легкой усмешкой. — Мы остались вдвоем. Так что вам придется пройти проверку со мной наедине.
И открыл передо мной дверь в комнату.
На негнущихся ногах я прошла.
В комнате стоял большой стол, такой же, за какими обычно сидела экзаменационная комиссия, три стула с противоположной стороны, один — с моей. На столе не было ничего, кроме списка девушек, почти все имена в котором были помечены галочками и лишь у двух стояли прочерки. И большой голубоватый шар. Артефакт «Шар правды», используемый для усиления ментальных свойств мага.
— Присаживайтесь, тарра Гварди, — уголком губ улыбнулся Герат, обошел стол и сел по центру. Я села напротив. Вдруг он добавил деловым, но каким-то галантным тоном. — Понимаю, что вы устали. Но вы сами захотели… моей помощи в этом вопросе, — и чуть усмехнулся.
— Благодарю вас, — только и нашлась сказать я.
— Хотите сока? — не дожидаясь ответа, он развернулся, взял с тумбочки графин, два стакана, налил сока себе и мне. К тому же поставил передо мной вазочку с печеньем. — Выпейте и съешьте. Не хотелось бы, чтобы вы упали в обморок.
— У меня нет такой привычки! — ляпнула я.
— Надеюсь, — усмехнулся ректор, сложил руки на груди и откинулся в кресле, изучая меня темными горящими глазами. — Ешьте, — сказал как отрезал.
Конечно, мне кусок не лез в горло. Но не спорить же с ректором, обещавшим помощь по такому малозначительного вопросу. Я поблагодарила его и с трудом съела два печенья, запивая соком. Все это время он внимательно смотрел на меня, словно уже начал проверять мой разум. Но прикосновения к сознанию я не чувствовала.