Внизу я сбросила капюшон и посмотрела по туннелю в обе стороны. Я думала, что к тому времени он забыл мой вопрос или вовсе не услышал.

А потом он заговорил.

— Группы видящих ты уже знаешь, — сказал он.

Я слегка вздрогнула и обернулась, когда он спрыгнул с лестницы. Он подошёл тихо, как будто не замечая, что внизу большой трубы собралось несколько дюймов воды.

— Что-нибудь человеческое? — поинтересовалась я.

— Из какого временного периода?

Я улыбнулась, прищёлкнув языком.

— Ах да, я забыла, что на твоём веку пришло и ушло несколько музыкальных трендов.

— Мне нравился Вагнер, — сказал он после очередной паузы.

— Нацист?

Он скинул капюшон и покосился на меня, подходя ближе.

— Дилан. The Stones.

Я рассмеялась.

— Ещё что-нибудь?

— Смотря что ты имеешь в виду. Музыка для спарринга. Мне нравятся многие группы из тех, что нравятся тебе.

Я кивнула, размышляя.

— Хочешь как-нибудь сходить на концерт?

Воцарилась тишина.

Затем он удивил меня, протянув руку и прикоснувшись к моим волосам. Его рука в перчатке задержалась, даря короткую ласку, потом он опустил ладонь мне на плечо, нежно сжал и отстранился.

— Я бы с удовольствием, — сказал он.

Его тон прозвучал небрежно, но я невольно все равно покосилась на него украдкой. Он сосредоточился на туннеле, щурясь в тусклом свете.

— Твоя очередь, — сказал он, легонько подтолкнув меня ладонью на ходу.

Я задумалась на минутку.

— Одежда.

— Для меня? — он покосился на меня и пробежался взглядом по моему телу, но только мельком.

— Ага, — отозвалась я.

Вообще-то, я бы предпочла спросить его про другое, поскольку в последнее время после отъезда из Китая это крутилось у меня в голове. Но я решила, что это может подождать до другого раза. Я недостаточно глупа, чтобы считать, будто вопрос о том, какая одежда ему нравится на мне, не будет острой темой — по крайней мере, сейчас.

Нам оставалось всего несколько кварталов до офисного здания, которое вмещало банк.

— По какому случаю? — уточнил он.

— Тебе нравится принарядиться?

Он на мгновение задумался.

— В парадном стиле?

— Ну да.

— В человеческом стиле?

Я кивнула, улыбаясь.

— Я имела в виду человеческий, да. У видящих тоже есть парадная одежда?

— Традиционная, конечно, — он пожал плечами. — Я не думал, что ты имела в виду это. Там куча одеяний и цветных шарфов. И шляпы. И много драгоценных украшений для мужчин.

Уловив проблески через его свет, я усмехнулась.

Мы миновали поворот трубы. Теперь он держал ладонь на рукоятке одного из своих пистолетов. Я тоже держала руку на кобуре правого бедра. Я чувствовала себя старомодным стрелком-ковбоем, но когда он протестировал мою способность вытащить оружие и метко выстрелить, с этой кобурой мне это удалось лучше, чем с другими.

Окинув взглядом заплесневелый цемент, я вспомнила расположение этого поворота на чертежах, которые мы подняли из городских сведений. Я всё ещё сканировала пространство своим светом, когда он вновь заговорил и отвлёк моё внимание от aleimi того, что, наверное, являлось сборищем крыс, путешествовавшим по небольшому ответвлению от главной трубы.

— Конечно, — ответил он будничным тоном. — Мне нравится принаряжаться. Не постоянно… но да.

— Когда ты в последний раз делал это? — спросила я, всё ещё смотря по сторонам своим светом.

— Надевал парадную одежду? — он, похоже, сканировал воспоминания. — На той вечеринке в Дели.

Я постаралась не показать свою реакцию, но он, должно быть, почувствовал что-то, потому что покосился на меня. После небольшой паузы он вновь продолжил небрежным тоном.

— До этого, наверное, не доводилось с тех самых пор, как я работал на британскую разведку, — он слегка улыбнулся, когда я подняла взгляд. — Иногда они выводили меня на какие-то банкеты и тому подобное. Тот факт, что у них есть ветеран-видящий в качестве инструктора по межвидовой схватке, хорошо привлекал международных студентов. Время от времени мне приходилось служить рекламной показухой.

— Я помню, — сказала я, улыбаясь в ответ.

— Вот как?

— Кто-то из Семёрки говорил мне.

Вообще-то, это был Мэйгар, но эту банку с червями мне тоже не хотелось открывать.

Несколько минут мы молча шли по широкой трубе. Это первый раз, когда он нарушил нашу схему и не спросил меня о моей одежде.

Так что, может быть, у меня всё же были причины для беспокойства.

Мысль едва успела отложиться в сознании, когда он поднял ладонь. Я знала этот жест от Врега и остальных, но задавалась вопросом, осознаёт ли он, что использует военные жесты со мной. Я никогда не изучала их официально, ни от него, ни от кого-то ещё.