Мужчина задумался.

Для этого нужна женщина светловолосая, желательно схожая с ним, сирота, без многочисленной и влиятельной родни, при этом благородная, неглупая, воспитанная…

Надо бы посмотреть таких по монастырям.

Кстати, ведь сейчас в столице есть одна монастырская воспитанница. Мария-Элена Домбрийская, которая собирается ко двору.

Что ж, на нее тоже надо посмотреть пристально. И на предмет рождения детей, и на предмет награждения. Когда он сядет на трон и союзникам надо будет бросить куски мяса. Домбрийское герцогство может стать таким куском.

Надо, надо приглядеться к герцогессе.

Мужчина невидящими глазами смотрел в окно, на звезды.

Сарет заглянул в комнату, неслышно зажег свечи и вышел. Пусть господин размышляет.

Сарет обо всем знал и не собирался мешать его планам. Только вот… что делать с удравшим нюхачом?

А может, и делать-то уже ничего не надо. Судя по тому, что все тихо-спокойно, он сам помер, все же Сарет хорошо приложился. Мог выползти на последних силах, да там и подохнуть, вполне мог.

А значит, нечего и господина расстраивать.

Не было ничего. И никого не было.

Точка.

– Да, выглядеть можно по-разному.

– По-кошмарному, по-безобразному… – продолжила издеваться Матильда.

И было отчего.

Матильда весь день провисела в интернете, выискивая ролики визажистов и стилистов, благо был выходной. И гулять никуда не пошли, не до того.

Раскопали старую, еще бабушкину косметику и принялись извращаться перед зеркалом.

Получившийся результат вдохновлял.

Жуткое трупообразное, которое отражалось в зеркале, лучше было не показывать священникам – могли и крестом шибануть. Так, для профилактики вампиризма.

Сиреневые тени на веки, розовые – под веки, немножко черной краски там, немножко тут – и растушевать.

И вы получите такое страхозаврище, что в ужасе отшатнутся и враги, и друзья.

Словно напоминая о друзьях, зазвонил телефон.

– Да?

– Малена?

– Да, Сережа. Что случилось?

– Да ничего. Слушай, мы во вторник видимся?

Малена и Матильда начали прикидывать расписание. Получалось, что да.

– Видимся. Если ничего форс-мажорного не случится.

– Отлично. Буду ждать.

Матильда дружески попрощалась с парнем и повернулась к своему отражению в зеркале.

– А если еще мелка добавить?

Девушки активно готовились к встрече с принцем.

– Голубя в столицу я отправил, – Артан осматривал окрестности, – и в Равель тоже, пусть оттуда отпишут Самдию.

Рид фыркнул.

– Да уж. Хорошо, что не породнимся, от такого помощи зимой попросишь – к осени получишь.

– Точно не породнитесь?

Рид покачал головой:

– Не хочу. Понимаю, что не виновата Шарлиз, но – не хочу! Убивайте, а я в постель с ней лечь не смогу. Даже ради блага государства.

Артан и не подумал уговаривать.

– Заберешь ее с собой?

– Куда ж я денусь?

– В столицу? – предположил Иллойский. – Или есть еще варианты?

Рид скривился.

– В столицу…

А там праздники, чествования… домой хочется. А не получится.

– Я, наверное, дня через два и поеду в Равель. И девчонку с собой возьму, оттуда уж сама до отца доберется.

– Свита у нее…

– Степняки, – спокойно махнул рукой Рид. – Полукровки, думаю, из личной гвардии кагана.

– Что?

– Есть у них такой обычай. Отдавать детей в гвардию кагана, своего родного обычно жалко, а вот от рабынь… кто их там считает?

Артан задумался.

– И ты, зная это…

– Оставил их в живых? В крепости? При Шарлиз?

При каждом перечислении Артан кивал, и Рид махнул рукой еще раз.

– Знаю. Но у них свой кодекс чести. Думаю, каган приказал им оберегать девчонку. Если сейчас всех этих людей от нее забрать – начнутся скандалы. Сделать они ничего серьезного не смогут, из башни-то, и приглядывают за ними как следует, но… тебе скандалы нужны?

Артан подумал.

Действительно, глупо как-то переживать из-за четырех степняков, когда их…

– Степняков было тысяч тридцать. Где-то тысяч десять мы перебили, еще тысяч шесть, по первым подсчетам, в плену. Остается четырнадцать тысяч.