Шрифт:
8 П. Алберте, 1-й секретарь латвийской миссии в Москве. См. Аннотированный именной указатель.
9 Так в тексте.
10 Подробности об эскалации советско-финляндского конфликта, политических аспектах военного столкновения и последующего мирного урегулирования см.: Чубаръян А.О., Вехвиляйнен О. (ред.) Зимняя война. 1939–1940. Политическая история. М.: Наука, 1999.
11 См. ДОК. № 15.
12 Недопустимые для дипломатической переписки многочисленные сокращения слов и фраз в тексте, как и отсутствие в конце документа обязательной этикетной фразы, указывают на спешный характер составления данного документа.
13 Подпись черными чернилами.
№ 18
1939 г., сентября 26, Москва. – Сопроводительная записка Ф. Коцинына В. Мунтерсу к разведывательному донесению дипломатического курьера П. Раманса о наблюдениях в поездке из Риги в Москву
МИССИЯ ЛАТВИИ
LEGATION DE LETTONIE
Москва, 26 сентября 1939 г.
Секретно.
№ *)110/sl*)1
Высокочтимому
Господину В. Мунтерсу,
Министру иностранных дел,
Рига.
*)О.*)2
*)П. Д.)*)3
*)Поступило
19.10.39
№ О.848.ОО.M/sl *)4
*)Ю. Ф.
(подпись) *)5
Высокочтимый господин министр,
В приложении имею честь направить сведения, представленные 26 сентября с. г. дипломатическим курьером П. Рамансом о наблюдениях в пути из Риги в Москву.
Прошу принять, многоуважаемый господин министр, мои искренние заверения в глубоком почтении.
Посланник в СССР.
*)Ф. Коциньш*)6
ГИАЛ. Ф. 2574. Оп. 2. Д. 7390. Л. 288.
Машинопись. Оригинал. Лат. яз.
1 Номер вписан черными чернилами.
2 Вписано на полях слева черными чернилами.
3 Вписано на полях слева красными чернилами.
4 Вписано на полях справа черными чернилами.
5 Вписано на полях слева зеленым карандашом, подпись неразборчива.
6 Подпись черными чернилами.
№ 19
1939 г., сентября 26, Москва. – Разведывательное донесение П. Раманса Ф. Коциньшу о наблюдениях в поездке из Риги в Москву
*)Секретно.*)1
Господину Ф. Коциньшу, Москва, 26 сентября 1939 г.
Посланнику в СССР.
Высокочтимый господин посланник,
Исполняя ваше указание, имею честь Вам сообщить следующее о моих наблюдениях по пути из Себежа2 до Москвы.
В Себеж, вместе с господином Я. Валайнисом, прибыл 24 сентября в 12–00 час. и находился на станции до 23.20 час., когда отошел поезд на Москву. Так как в Себеже не был с 1921 года, то у меня нет возможности дать какой-то сравнительный обзор, потому ограничусь лишь изложением фактов, которые мне кажутся ненормальными при обычных обстоятельствах.
1) Укрепления. По пути от границы до вокзала (прим. 20–35 км) наблюдается, что русские строят укрепления. Места строительства огорожены деревьями, так что нет возможности осмотреть, какие в действительности работы проводятся. Военная охрана видна не была. Во многих местах видны следы тракторов или танков и местами через лес вырублены путевые просеки.
2) На станции Себеж начальник погранохраны любезным, но непреклонным образом указал, что нахождение за пределами станции нежелательно. В окрестностях станции много солдат, по большей части из кавалерийских, артиллерийских и танковых частей. Особенно (беря в процентах) много офицеров. Одежда и вид солдат в достаточно жалком состоянии (недостает пуговиц, вместо ремня шнуровая подвязка и т. д.), обозначения полков не указаны. Военного транспорта на самой станции не видел, но в округе видно много грузовых автомобилей и всадников.
3) Сообщение с Москвой происходит весьма замедленно и длится 30 часов (в нормальных условиях 19 часов), ибо на каждом полустанке поезд останавливается, пропуская встречный грузовой состав, безостановочно направляющийся в сторону границы. Так как участок между границей и Великими Луками проехали ночью, не могу судить о конечной цели поездов (из В[еликих] Лук идет жел. линия на юг и север). Встречные поезда были по большей части военными транспортами; так, напр., видел легкие танки, противотанковые пушки, тракторы, грузовые автомобили и также детали понтонов, которые частично были затянуты брезентом и транспортировались в сопровождении военного караула. Такая картина наблюдалась по пути от В[еликих] Лук до Ржева, после чего часть поездки опять прошла ночью.