Шрифт:
Входя в самолет, я сделала традиционный звонок лучшей подруге, которая в секунду решила мою проблему, и колесо событий вопреки всему покатилось дальше.
«Буду у тебя в 8, и положи телефон под ухо, я же знаю, тебя не разбудить в такую рань», – сказала моя дорогая подруга, и самолет взял разбег.
В пять утра, уже в своей квартире, я закуталась в одеяло и под утренний далекий шум Ленинского проспекта провалилась в сон.
Мне снилось море, я помню, потому что я потерялась во сне, какая-то женщина выдавала себя за мою маму, но была совершенна не похожа. Я, боясь обидеть ее, аккуратно пыталась объяснить ей, что она не похожа на мою маму, но она злилась и кричала, что я ни черта не помню о своей матери, при этом мы обе быстро шли по берегу и я уже не понимала, где нахожусь и куда мы идем. Сон был не страшный, скорее странный. Мне очень хотелось поверить, что она и есть моя мать, но здравый смысл не давал мне этого сделать. Я окончательно запуталась и растерялась, когда в мой сон ворвался настойчивый звонок. Одновременно в дверь и телефон. Маня будила меня всеми доступными способами. Я нехотя и тяжело вынырнула из странного сна, как из липкого киселя, и поплелась открывать дверь своей дорогой подруге.
Маня влетела в прихожую, чмокнула меня, внимательно осмотрела и отдала приказ: «Можешь доспать на диванчике в кухне, но не молчи, рассказывай, я соскучилась».
Я побрела на кухню, грудой сложила на кухонном диване яркие маленькие подушки в восточном стиле, сварила нам кофе, и в полудреме мы начали говорить.
Надо сказать, что Маня – королева уборки, я больше никогда в жизни не видела такого волшебства. Она делала взмах рукой, и кухонная поверхность начинала блестеть так, как не блестела и при продаже. Посуда сама запрыгивала в посудомойку, а хлам добровольно летел в мешки для мусора. Маня – гений уборки и чистоты, это неоспоримый факт, неподвластный моему пониманию. Иногда, когда меня совсем замыкало от желания спать, Маня подбадривала меня каким-нибудь вопросом-сплетней, и я сквозь дремоту продолжала наш разговор.
Тот случай, когда ты сова, а твоя лучшая подруга – жаворонок.
К 12 дня квартира сияла как невеста утром накануне свадьбы. Мы выпили еще кофе, и Маня убежала дальше кружить по Москве, у нее всегда в списке миллион дел. У меня был ровно час до прихода другой моей подруги, которая должна была отвезти меня в Шереметьево, проводить на рейс до Китая и ехать обратно – показывать мою квартиру потенциальному покупателю.
Час я посидела за столом в кухне, курила, пила кофе, смотрела в окно на Москву, шел снег, смотрела на трех стеклянных красных рыб на полке под кофемашиной. Эти рыбы были подарком моих подруг из Тая, и мне они безумно нравились. Смотрела на кухню, чистенькую и глянцевую, я почти не готовила в Москве, поэтому кухня моя была девственна. Смотрела на орхидеи в вазе, их я тоже везла из Таиланда. Смотрела и чувствовала любовь в каждой детали, в каждом сантиметре этой квартиры. Здесь не было ни одной лишней или случайной вещи. Здесь все было идеально и к месту, гармонично и продуманно…
Я вздохнула, подумала, что за такие деньги все равно никто не купит мою квартиру, кризис все-таки, и с легкой душой пошла собираться в Китай.
4
– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
– Мне все равно… – сказала Алиса.
– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.
Лениво потягиваясь, я смотрела в иллюминатор на маленькие китайские домики, зернышками рассыпанные между высоченными небоскребами, парки с прудами и громадного красного дракона на крыше какого-то здания. Самолет приземлился мягко, и я включила телефон.
На дисплее высветилось 50 непрочитанных сообщений, первое из которых оказалось коротенькой фразой «квартира продана».
Первая эмоция кольнула где-то под ребрами и опустилась ниже слабостью в ноги. Я совершенно не была готова к тому, к чему готовилась последние недели. Люди стали выходить из самолета, а мне же хотелось остаться и все хорошенько обдумать, но, как истинная Скарлетт, я решила подумать об этом завтра.
Через неделю я вернулась в Москву, меня встречали мои девочки, и снова мы сидели на кремовой кухне, обсуждая мою поездку и их новости. Я была абсолютно счастлива, мои подруги, мой дом, то, как давно и хорошо мы знали друг друга, – все это было бесценно и казалось вечным и монументальным, как египетские пирамиды.
Через пару дней мы подписали договор о продаже квартиры с условием, что все остается внутри: и шторы, и кухня, и бархатные диваны, и столики черного дерева с благородно изогнутыми длинными ножками. Я могла забрать только мелочи – книги, вазочки, английские подушки, картины и любимые чашки.
Деньги были заложены в ячейку, и будущая хозяйка любезно дала мне пару недель на то, чтобы собрать вещи.
Как много подруг и знакомых приходило ко мне в последние дни, как подолгу мы сидели то на кухне, то в гостиной или валялись на моей широкой кровати в спальне и говорили, обсуждали, строили планы, почти не касаясь того печального факта, что квартира моя уже продана.
Подруги приезжали с коробками, скотчем, помогали мне собирать вещи. Бережно упаковывали стеклянных рыб и вазы в пузырчатую пленку, перекладывали газетами посуду и рамки с фотографиями,