— Да. Мне нужна была ее кровь и проверить, насколько сходны ваши показатели. Кстати, как тебе удалось?

— Агата подсказала. Я просто поделился с ней своими Силами. Она ведь тоже оказалась некромантом. Это ее основной источник Сил.

Камилла грустно улыбнулась:

— Если бы не испорченный аппарат…

— А что с офисом?

— Когда ты позвонил и сказал, что все закончилось, я сначала не поверила. Это было так… Страшно. И я просто боялась поверить. Понимаешь… Для меня это означало не только то, что ты свободен, что наша работа с Костей была закончена, но и мое избавление от договоренностей с Вишневскими. Только они бы не оставили меня в покое. И я поняла, что медлить больше нельзя, или они убьют Зориных. Это были ужасные люди. Мир ничего не потерял с их уходом.

— И что ты сделала?

— Просто активировала все амулеты разом на полную мощность. Резонанс разнес их офис к чертям.

— Концы в воду? — понимающе подсказал Чернорецкий.

— Я сама была не рада, что связалась с ними. Но ради тебя я бы сделала это снова.

Марк отвернулся от нее, глядя в пространство. Все сомнения и тревоги ушли, оставив звенящую пустоту внутри. Пустоту.

— Зориным больше ничего не угрожает?

— Нет. Пусть едут в свой отпуск, — вздохнула она. — Билеты оплачены Вишневскими, гостиницы тоже. Пусть развлекаются. О плане больше никто не знал.

— А Вика?

Камилла пожала плечами:

— Силы со временем восстановятся. Амулет выпил их, как из Пустого. А вот с памятью тяжелее, заново всему научится. Со временем.

— Она помнит твои аметисты, — сообщил Марк.

— Знаю. Но это память не вернет.

Чернорецкий потер ладонью лоб. Хотелось очнуться от этого, как от дурного сна. Но это все наяву, и от этого уже никогда не избавишься. Он узнал все, что хотел, даже больше. Марк встал со стула и не пошел к дверям. Камилла не стала его останавливать. В отличие от него, она чувствовала громадное облегчение. Впервые он чувствовал такое спокойствие и радость внутри ее эмоций. Никакого напряжения, никакой горечи.

Возле дверей он остановился, будто вспомнил что-то еще, и вместо прощания сказал:

— Вика оставила в своих вещах логин и пароль от какого-то аккаунта, и над ним сейчас работает наш it-отдел. Он был неплохо спрятан. Не знаю, что там, но что-то явно связанное с тобой.

— Спасибо, что предупредил, — мягко поблагодарила она. И очень серьезно посмотрела на сына. — Я люблю тебя, Марк.

— Я тоже люблю тебя, мама, — разочарованно ответил он и закрыл двери.

Оставалось уговорить Белова дать ему отпуск за свой счет.

Вернувшись домой, Чернорецкий застал Еву в гостиной. Она сидела на диване перед телевизором, будто вообще никуда с утра не уходила. Только чашка кофе сменилась большой чашкой чая.

— Привет, — мягко улыбнулась она, складывая руки на спинке дивана и кладя на них подбородок. — Как день прошел?

— Словами не расскажешь, надо петь, — нерадостно пошутил некромант, поставил в коридоре чемодан и подошел к ней ближе. — Я в родовой дом заехал, вещи забрал.

Сообщение вызвало смешанные чувства. Это было почти как подведение итогов. Хотя, перед поездкой он позвонил и предупредил. Сказал, что все закончилось, родители могут ехать в отпуск, и опасности больше нет. А значит, нет и необходимости отсиживаться в некромантском доме.

Ева подвинулась, Марк сел рядом и невидяще уставился в телевизор. Реклама йогурта явно не стоила такого внимания, а значит, мысли его витали далеко.

— Твои родители уехали?

— Да. Спасибо, что, — Ева остановилась на секунду. Сложно описать одним словом все, что он сделал, — что помог.

Марк кивнул.

— Не за что, — ответил он и тоже замолчал, думая, как же рассказать ей о матери. — Нам нужно поговорить.

— Снять розовые очки? — иронично подсказала Ева.

— Нет, — он чуть заметно улыбнулся, вспоминая ее признание в машине. — Мне уже поздно.

— Я ни при чем, — умыла руки Ева, оставив недосказанное «сам виноват»

Марк снова кивнул, признавая полностью свою вину. Действительно, сам виноват. Но если хорошенько оценить все, то даже не жалел. Вернее, не ощущал, что связал себя чем-то или ограничил. С ней он ощущал лишь поддержу, словно нашел дополнительную опору.

— Я взял отпуск.

— Решил выспаться? — поддразнила девушка, прикусывая губу.

Чернорецкий повернулся к ней. Если глаза и являлись зеркалом души, то эмоции о ее состоянии говорили полнее. Оказывается, даже пресловутое «смятение чувств» бывает разным. Марка захлестывало неприятие, неуверенность, неверие и усталость. Ярко, образно. Маг перевел взгляд на ее чашу с чаем.

— Я узнал сегодня, что весь этот кошмар устроила моя мать.

Резкое удивление сменилось сожалением. Ева непроизвольно подвинулась ближе, просто реагируя на свои и его чувства. Кто угодно стал бы заверять, что не знал, оправдывался, но Марку это не нужно было делать, она ощущала каждую его мысль, как собственную. Нет другого способа залезть в чужую шкуру. Но они почти были сейчас одним человеком. Ева не заметила, как обняла его, уложив голову на плечо, а некромант, как страшную сказку, рассказал ей все, что узнал сегодня.