Арик провел рукой по волосам, пока осмысливал причины гнева Геари, но это не помогло уменьшить огонь в его паху.

— Я пришел сюда, чтобы быть с ней.

— Если продолжишь в том же духе, то проведешь все это время за решеткой. Черт, Арик, черт.

— Я говорил, что мне нужна твоя помощь.

Солин заскрежетал зубами от этих слов. Не в его правилах было помогать кому бы то ни было. В отличие от Арика, он не был полноценным богом. Его вышвырнули в мир людей и оставили здесь страдать, в то время как остальные представители его вида жили на Олимпе или Исчезающем острове, вдали от предрассудков и человеческих страхов. И, как будто этого было недостаточно, боги сами являлись к нему, чтобы наказать его за врожденный порок, которого он никогда не хотел. Он едва выжил от их безжалостных атак.

А теперь одному из них понадобилась помощь, которую никто и никогда не предлагал Солину. Этого было достаточно, чтобы рассмешить его.

Он даже не был уверен, почему пришел сюда сегодня. Угроза Арика вторгнуться в его сны ничего не значила для человека, за которым в этом мире гонялись убийцы.

Солин заработал такую репутацию за свою жестокость и гордился этим.

Но за все века он ни разу не слышал, чтобы какой-то бог променял свою неприкосновенность на то, чтобы быть человеком. Сюда попадали только те боги, которых прокляли или лишили способностей. Никто не жил в этом мире добровольно.

Никто.

Кроме Арика.

— Почему ты здесь? На самом деле?

Арик промолчав, отвернулся.

— Ответь на мой вопрос или я уйду.

Солин увидел боль в глазах Арика до того, как тот заговорил шепотом:

— Ты всегда был человеком. У тебя всегда были чувства. Ты не представляешь, что значит иметь их и потом их лишиться. Большую часть времени нечувствительность можно вытерпеть. Но с Мегеарой…

— Ты любишь ее?

Арик раздраженно посмотрел на него.

— Как я могу любить кого-либо?

В этом был смысл. Самопожертвование и тому подобные черты характера были чуждыми понятиями для Ловцов Снов.

Арик сильно выдохнул.

— Я просто хочу понять, откуда берется ее страсть. Почему что-то такое простое, как глоток лимонада, может заставить ее смеяться. Почему ее глаза горят, когда она плещется на волнах. И почему мысли об отце заставляют ее плакать, даже во сне.

Солин покачал головой. В отличие от своего брата, Солин все это понимал. Эмоции не были подарком. Они были наивысшим проклятием богов. Арик не понимал, что Зевс оказал им услугу, потребовав, чтобы они были лишены всех чувств.

Именно поэтому Солин натравил человека на Арика столетия назад. Он завидовал пустоте, в которой жили Онерои, и хотел, чтобы они страдали наравне с ним. Он хотел, чтобы они жаждали того, до чего не могли дотронуться.

Чтобы они знали, чего лишены.

То, что он сделал, было жестоко, и он знал это. Но самое печальное, что Солин никогда не жалел об этом. С чего бы? Даже сейчас Онерои искали его во сне. У него никогда не было отдыха. Никакой передышки. Они все были отвратительными ублюдками, все до единого.

И несмотря на это, стоя рядом с братом, которого он не хотел признавать, Солин почувствовал что-то неизведанное у себя в груди. Это была жалость. И сострадание. Он поклялся, что эти две эмоции он никогда ни к кому не почувствует.

Солин ненавидел Арика за это.

— Ты поможешь мне? — спросил Арик.

Солин кивнул. Хорошо, он поможет Арику, но совсем по другим причинам. Солин собирался сделать все от него зависящее, чтобы позволить Арику быть человеком. Познать Мегеару полностью, до всех возможных пределов, чтобы, когда она умрет по его вине, Арик смог бы в точности понять, что значит быть человеком.

Он будет страдать так, как ни один бог никогда не страдал.

Геари сидела в машине, уставившись на разрешения, как будто это был мифический Святой Грааль, чудом упавший ей на колени, в то время как Джордж вежливо ее игнорировал. Она не знала, что задержало муж чин. Может, Арик нашел другую женщину для приставаний…

Эта странная мысль вызвала непонятный укол ревности, в котором в действительности не было никакого смысла. Сейчас Геари с радостью бы заплатила тому, кто забрал бы Арика.

— Джордж?

Он встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида.

— Да, мисс?

— Как давно ты работаешь на Солина?

— Довольно давно, мисс. Довольно давно.

Да, информацию из него не вытянешь. Прежде, чем она смогла продолжить свои расспросы, парни наконец-то вышли из здания.

Они были гораздо сдержаннее, когда присоединились к ней в машине.

Солин подарил ей слабую улыбку.

— Теперь Вы счастливы, доктор Кафиери?

— Потрясена до глубины души.